Читать Хорошая девочка

– Мне очень нравится твоя работа, – серьёзно, без тени улыбки произнесла высокая брюнетка, не отрывая взгляда от прислонённой к стене картины в лаконичной раме.

Лучи заходящего солнца с трудом пробивались сквозь пыльные окна, за которыми шумел уставший от долгого дня мегаполис. Полумрак, царивший в просторном кабинете хозяйки галереи, сгущался вокруг её худой фигуры, затянутой в чёрное платье-футляр. Тёмные волосы без малейшего намёка на седину были собраны в тугой пучок, лица почти не было видно, и если бы прямо сейчас Саша попробовала угадать возраст своей собеседницы, то не смогла бы этого сделать.

Но никакой необходимости что-то угадывать не было. Саша знала не только возраст, она знала и помнила об Эльвире очень многое. И, несмотря на это, не могла справиться со странным, почти болезненным любопытством и притяжением к этой женщине.

Эльвира её завораживала.

– А знаешь, почему? – спросила та, отходя от картины и усаживаясь за небольшой кофейный столик.

– Почему? – вежливо откликнулась Саша и села напротив.

– Мне нравится точка опоры, – сказала Эльвира.

Она протянула руку – браслеты на тонком запястье зазвенели – и подняла серебряный кофейник. Аккуратно разлила по крошечным чашкам кофе и покровительственно улыбнулась.

Саша повернулась к картине и, словно могла увидеть что-то новое, внимательно её осмотрела.

Ночь. Звёзды. Снег. Крыша.

Совсем ещё юная девушка – светлые волосы, упрямо сведённые к переносице брови, развевающееся на ветру длинное алое платье – стоит на краю и стягивает с лица улыбающуюся маску, чем-то похожую на карнавальную, но гораздо более жуткую.

На работу ушло неприлично много времени, оторванного от семьи, но результат того стоил. Безупречная, совершенная картина, идеальная во всём: начиная от вложенной в неё идеи и заканчивая самым неприметным штрихом. Но о чём именно говорила Эльвира?

– Точка опоры? – переспросила Саша. – Не понимаю.

– Разумеется, моя девочка. Ты не понимаешь. Чтобы понять, тебе пришлось бы выслушать одну длинную историю о старых временах. Об очень старых…

Саша прищурилась.

– Но если тебе интересно, я расскажу, – добавила Эльвира.

Как будто у меня есть выбор, – со смесью раздражения и восхищения подумала Саша.

– Мне очень интересно, – сказала она вслух и взялась за чашку.

Эльвира усмехнулась:

– Начну с того, что двадцать пять лет назад я больше всего ненавидела фабрику твоего отца и твою мать.

Она остановилась, видимо, ожидая какой-то реакции.

Саша вздёрнула бровь.

Да как вы смеете?! Почему вы так говорите о моей семье?!

Эльвира ждала этого? Но Саша не собиралась ей подыгрывать и спокойно заметила:

– Двадцать пять лет назад фабрики ещё не существовало.

– Ты всё испортила, – так же спокойно отреагировала Эльвира и поднялась со своего места. Сделала несколько шагов по кабинету, снова подошла к картине и застыла, обхватив себя за плечи руками.

– Испортила?

– Да, – в голосе Эльвиры вдруг зазвучал смех. – Я уже приготовила следующую фразу: «Девочка моя, мы с твоим отцом старые друзья. Я помню тебя совсем крошечной…», но ты всё испортила. Неужели сложно было сделать вид, что ты удивилась?

Саша фыркнула.

– Но насчёт фабрики ты не права, – уже серьёзнее продолжила Эльвира. – Двадцать пять лет назад она не просто существовала, она была в несколько раз больше. Только называлась она Коломенским мебельно-сборочным комбинатом имени Ленина. Я пришла туда сразу после института, работала в плановом отделе. Там я познакомилась со своим первым мужем, а потом и со вторым, но семейная жизнь у меня не задалась. А твой отец работал в отделе технической подготовки кадров. За год до того, как уволиться, он стал начальником отдела и очень собой гордился.