Здесь он не найдет меня. Никто не найдет.
Хотя, какая может быть уверенность? С моим-то везением…
Вот даже лодка с экскурсией уплыла, завершив посадку прямо перед моим носом. «Ждите следующей», сказанное недружелюбным тоном, – разве это утешение? Как будто это относится не только к речной прогулке, но и ко всей моей жизни.
Я осталась на пирсе, тоскливым взглядом провожая отплывающую лодку и чувствуя, как платформа под ногами хаотично покачивается на волнах, синхронно с моим душевным равновесием.
Удивительно, как после всего случившегося я еще ни разу не заплакала. Организм словно закупорил все воспоминания и боль, как в бутылке с посланием, брошенной в море. Возможно, это к лучшему, иначе меня бы давно снесло эмоциональным штормом. А пока что – лишь отупляющее и ноющее безветрие.
Закрыть все чувства на замок оказалось проще, чем забыть обо всем, что связывало с солнечным прошлым. Мрак настоящего накрыл меня с сокрушающей жестокостью.
Я вернулась на набережную, дошла до навеса из палубных досок, пахнущих мокрым деревом. Накинув куртку на плечи, села на самый край понтона, нависающего над мутной речной водой, заросшей водорослями и кишащей мелкими рыбешками.
Зажмурив глаза, я пыталась перестроиться, замереть на мгновение и просто послушать фоновый шум. Увы, мое внимание задержалось всего на тридцать секунд, прежде чем глупая болтовня молодой влюбленной парочки неподалеку нарушила медитацию. А потом истошный плач ребенка, который замолк лишь, когда мама закрыла ему рот огромным радужным леденцом, окончательно лишил меня покоя.
Я снова закрыла глаза, глубоко вдохнула воздух через нос и медленно выдохнула через рот. Боже правый, я прирожденная монахиня Шаолиня!
Назойливый экскурсовод начал объявлять о заканчивающейся посадке на катер прямо у меня над ухом. Я сжала в руках стаканчик с недопитым кофе, едва не сломав его от досады. Дзен мне сегодня не познать.
Но громче всех, словно рой выпущенных пчел, раздражал гул голосов с открытой террасы на верхнем этаже большого ресторана на самом берегу реки.
Вот они – звуки очередного миллионника, придется заставить себя полюбить и его, несмотря на зудящую тоску по родному маленькому городку. После того, как прожила всю свою сознательную жизнь на небольшом морском курорте и видела толпы людей лишь в сезон, я до сих пор не адаптировалась к постоянному шуму и суете. В больших городах все кажется недружелюбным, мрачным, давящим низкими серыми тучами и депрессией от приближающейся осени.
Допив остатки кофе из слегка помятого стакана, я поморщилась. Разбавленный, слабо заваренный напиток не справился с пустотой в желудке, который тихо проквакал, напоминая, что я ела в последний раз… даже не помню когда. Гул разговоров с террасы ресторана вышел на передний план. Лягушки в желудке подсказывали, что я мыслю в правильном направлении.
Поднявшись на ноги слишком резко, я схватилась за ребра и поморщилась от физической боли, которая подогревала душевную. Пронзивший спазм отдавался резью в легких. Медленно, маленькими вдохами, отрывисто и аккуратно, я восстановила дыхание, не позволяя себе снова потерять сознание от болевого шока. Все пройдет и это тоже. Нужно почаще напоминать себе об этом. Умный был мужик, этот царь Соломон.