Как я и предполагал, разговор с дружинниками вышел недолгим. Им, по всей видимости, тоже не хотелось тратить свой вечер на возню с такой толпой рослых парней. Угрожать-то им вряд ли что угрожало (хотя от Димкиных дружков вообще-то можно было ожидать чего угодно), но все же одно дело – отвести за ухо малолетнего хулигана, разбившего окно футбольным мячом, и совсем другое – задерживать такую ораву. Дружинники тоже не дураки – наживать себе врагов среди дворовых отморозков за здорово живёшь не будут. Да и на кубинцев эти ребята смотрели с настороженностью…
Домой, то есть в общежитие, мы шли уже все вместе, не прячась и обмениваясь впечатлениями от такой встречи.
– Ребята, – проникновенно произнес я, оглядел своих друзей и добавил: – И сеньоры! Я очень признателен вам за поддержку. Благодаря вам мы дали хороший отпор этим придуркам. Все прошло на высшем уровне! Спасибо!
Я приложил руку к груди. Что не мог сказать словами – говорили мои жесты и лицо, но всех языках сразу.
– Да ладно тебе, Миха, – скромно проговорил Шпала и потрогал свой нос – снова ему досталось. – Мы же все-таки все свои. А значит, все остальное неважно, когда угроза общая.
– Вот именно, – поддакнул Лева. – А то, знаешь ли, сегодня они на тебя наехали, завтра на меня, послезавтра на кого-то еще… Так и будут по одному нас выдергивать. Таким надо сразу объяснять, что не на тех нарвались!
– Слушай, – сказал вдруг Сеня, озабоченно вглядываясь в мое лицо. – Давай-ка я побегу вперед и поищу аптеку. Просто так вот это у тебя не пройдет, – он показал пальцем на мою рассеченную бровь, к которой я прикладывал платок.
Ладно ещё, у кого-то из пацанов он нашёлся в кармане.
– И что ты собираешься с этим делать? – усмехнулся я.
– Ну хоть помазать чем-нибудь! – возмутился Сеня. – Ведь завтра же тренер увидит!
Это был аргумент. Конечно, бесследно сегодняшняя «встреча» с дембелем все равно не прошла. Но усугублять ее внешние признаки все-таки не стоило. Тем более что кровь все еще шла, и неизвестно, когда она остановится, если все пустить на самотек. Поэтому я пожал плечами, как бы говоря Сене: делай, что хочешь. И он, восприняв это как призыв к действию, тут же растворился в московских переулках.
Я перевел взгляд на кубинцев. К моему удивлению, эти ребята в цветных майках и футболках выглядели так, будто у всех у них сегодня – день рождения, и им только что навалили кучу подарков. Особенно сиял Стивенсон, идущий по улице с такой гордостью, словно победил всех негодяев в городе в одиночку.
Я почти увидел развевающийся за его спиной плащ.
– Вы уж извините, что так все вышло, – неуверенно заговорил я. – Я понимаю, что для гостей страны это сомнительное развлечение, вы хотели мне помочь, а тут эти…
Я поморщился, вспомнив высокомерные рожи Димкиных друзей.
– Да ты что! – искренне удивился Стивенсон, услышав от меня такие речи. – Все как раз наоборот! Мы только что между собой обсуждали, что все было очень круто! Вот жалко только, что как следует кулаки об этих придурков почесать не получилось.
– В смысле? – не поверил я своим ушам. – Вы это сейчас серьезно?
– Абсолютно! – кивнул Стивенсон. – Ты знаешь, у нас ведь на Кубе это вообще привычное дело. Или ты думаешь, мы только на ринге деремся? Нет уж!