Читать Нокс. Эпоха войны

Верховный суд Владык Мартинии после пересмотрело своё решение по делу Джейсона ван Грейса, осужденного за тяжкое преступлениие по статье массовых убийств регионов Преисподнии и Эдема. Смертная казнь, которую суд принял как высшую меру наказания была онулирована. По праву крови осужденный воспользовался правом смягчения наказания за заслуги своего рода перед государством и будет переведён под котнроль правительства.

В этом мире существует альтернатива Земле – Венефиция. Но есть у нее и особенность. Она пропитана магией, как и почти всё, что живет на территории планеты.

Мартиния. Эта страна прославлена своими магами, территорией государства и кровавыми войнами, что не кончались сотни. Но ещё одним достоинством Мартинии является магическая академия Эрагон. Она выпустила более сотни профессиональных магов, которые работают на страну и по сей день. Сейчас сентябрь, академия набирает учеников. Скоро мир содрогнется от невероятной мощи Трёх…

Все повозки съезжались к высокой башне, окруженной рекой. Новички входили в замок с содроганием сердца. Эта башня была великолепна, огромна и казалось, что в ней таится много тайн и знаний. Все уже были одеты в школьную форму академии, одеты с иголочки, на их головах прилизанные причёски, на плечах модные сумки, рюкзаки и много остального. Сейчас проводился приём учеников. Каждого проверяли по документам, выдавали пропуск в академию и провожали в зал ожиданий. Когда же все потоки карет прекратились, а последний золотой мальчик скрылся в стенах академии, огромные нефритовые ворота с грохотом закрылись. Это уже не первая церемония академии в таких масштабах, хотя оно и не удивительно – репутация Эрагон держится на высокой планке, так что большинство запросов для обучения магическому искусству идут именно в Эрагон. На часах, что висели над воротами, пробило полдень. Начался этап распределения.

«Этот грохот повозки… как тот, с которым меня перевозили в эльфиские земли как раба. Те же решетки на высоких окнах. Свет не до стает до меня… И свет этот, такой белый и яркий, прямо как тот, который буквально сожрал мой народ… И пускай я был мал, я помнил, я видел, что там, в небе, где этот свет появился, были черные широкие крылья… крылья ангела…»

Головная боль и тряска разбудили иссохшее тело, на котором были здоровенные кандалы. Лицо этой фигуры скрывалось под капюшоном дранной рубашки. На ногах были только шаровары и те были слишком изношены. Наконец повозка остановилась; остановилась резко, отчего бедная туша в кандалах шандарахнулась о стальную стену, а после повалилась на холодный пол. Всякий другой заключенный уже бы орал и возмущался, мол «какого черта вы так резко тормозите?! Я же живой человек, а не бездушная вещь!». Но этот заключенный молчал, даже не злился. Он молча сел обратно и продолжил наблюдать, как мелкие частички пыли хаотично танцуют на солнечных лучах. Его змеевидные глаза, горящие в темноте, видели эти частички так отчетливо, как мы видим микробы под микроскопом. Однако его увлечение было прервано, но сам заключенный не особо огорчился; пошел на выход, как и приказал солдат-кучер, что вез эту тушу всё время. Солнечный свет по полной мере ударил в зеленые глаза заключенного. Ветер вдруг обдул его лицо, высвободив из-под капюшона сальные алые волосы. Под ногами нагревалась плита. Недалеко журчала речка. Свист ветра ласково нашептывал над ушком. Заключенный ощутил полную гармонию; он глубоко вздохнул и задержал дыхание, дабы растянуть это ощущение. Тихий выдох послышался из его рта.