Стоило открыть дверь в подъезд, как послышалось протяжное «ы-ы-ых». Словно кто-то поднял штангу весом двести килограммов. А затем дом ощутимо завибрировал, с потолка посыпалась крошка, и кто-то начал задорно насвистывать. Будто ехал в кабриолете с откидным верхом. И этот свист ровно удалялся все выше и выше, хотя шагов не слышалось.
Опять трольчиха с пятого этажа передвигает ступеньки, вздохнул Марк и остался внизу. За его спиной мягко закрылась толстая дверь, притянутая смазанным доводчиком.
Он переждал, пока ступени встанут на место и не будут похожими на спятивший эскалатор, а потом пошел тоже на пятый этаж. К себе. В одном месте лестница вздрогнула, кожаная сумка с ноутбуком дернулась на плече Марка, и он снова остановился. Легонько пнул черным кедом ступеньку, проверяя, шевелится она или нет. Снова выждал. И только потом пошел дальше.
Ни разу еще Марк не видел свой подъезд обычным, каким его задумывали архитекторы. То лестница передвинута, то вместо лампочек факелы, то стены будто расписал маньяк-убийца. Который не лишен таланта, но выбирает только черно-красный колор и один сюжет с разорванной глоткой.
Хоть не возвращайся из универа. А живи там. В самой обычной аудитории, где ходят обычные люди, а не трольчихи и ведьмы. Сиди изучай физику, ставь эксперименты, сдавай зачеты. Тихо, все понятно, и нет вот этого.
Никогда ты не наткнешься случайно на кулак оборотня или хихикающую кикимору. Тебя не схватят за грудки, принимая за чужака, потому что перепили зелий. И в университете вряд ли услышишь «да это сын узкоглазого, пропускай» или «это бубен с пятого». Там никто не знал о его бубне, да и отца если и видел, то не понял бы, что они родственники. По странной случайности внешне Марк на него не походил.
В общем, возвращаясь вечером домой, Марк почти всегда ощущал тоску по нормальности. Хотя и не подавал виду.
На его родном пятом этаже смеялась девушка, а трольчиха скупо басила в ответ. Но когда он поднялся, дверь трольчихи картинно захлопнулась. На площадке осталась блондинка. Ведьма из второго подъезда, кажется.
Марк ее вроде бы знал. В детстве их, бывало, оставляли в песочнице. С возрастом они перестали здороваться. А если эта ведьма шла с парнем, то всегда отворачивалась.
– Привет! – улыбнулась она и обошла его.
– Привет, – опасливо ответил Марк и двинулся к своей в высшей степени обыкновенной двери.
Позади ведьма запнулась о лестницу. Немудрено после тролльего эскалатора. Трольчиха не всегда все ставила ровно. Послышался протяжный вздох, почти томный «ах».
Марк вставил ключ в замочную скважину. А позади что-то упало.
Не могло быть в этом подъезде все гладко, нет.
Нехотя он повернулся и застыл. Лампочка мигнула, на секунду погружая лестничную площадку во мрак, и снова зажглась.
Ведьма лежала на лестнице. Ее светлые волосы разметались по ступеням. Было ощущение, что сначала она села, а потом опрокинулась назад.
– Эй, – осторожно позвал Марк и, собравшись с силами, быстро подошел, чтобы пощупать шею, и сразу почувствовал, как бьется жилка.
Вдруг до того неподвижно лежащие волосы начали будто парить в воздухе. Марк чуть не подскочил. Это выглядело совсем за гранью. Словно пряди ведьмы находились в невесомости, а вот на тело по-прежнему действовала сила притяжения. А еще из-под век ведьмы как будто начал пробиваться свет, но быстро исчез.