Читать Тысяча шестнадцать дней
Неопознанный
После травмы на производстве у Андреева постоянно болела голова. Сотрясение, как предположили врачи.
Но нет, понял Андреев, это явно что-то другое. Где-то с левого бока от себя, если сильно скосить глаза, Андреев стал видеть длинную полуразмытую фигуру. Сначала даже подумал, что это тень от него самого, но потом мысленно соотнес с освещением в помещениях, временами дня, своими действиями, и понял: нет-нет, бесформенное пятно было отдельной личностью.
Андреев жил бобылем, в отдельной однокомнатной квартирке в пригороде Москвы. Теперь вместе с Андреевым там поселилось и Это.
Андреев жутко нервничал, приставал к коллегам и знакомым, видят ли и они непонятного субъекта за его спиной. Даже жаловался врачам и всезнающим бабкам у подъезда. Потом понял, что видит странность только он и решил наблюдать самостоятельно. Даже идея-фикс появилась: поймать это самое неопознанное явление и предъявить, так сказать, в виде открытия научной публике и телевидению.
Андреев стал тренировать глаза. Только просыпался – и сразу вращал яблоками по часовой стрелке раз тридцать и обратно. Потом косил влево и вправо, вверх и вниз, тоже раз по тридцать. Даже ванночки из заваренной ромашки применял для улучшения склеры, как советовал журнал «Здоровье». Голова болела больше, а волновала меньше. Все силы Андреева теперь были направлены на наблюдение и заметки, которые он исправно вносил в маленький карманный блокнотик.
В первые дни начавшегося целенаправленного наблюдения Андреев косил влево не более минуты за раз, потом глазам требовалось минут пять отдыха, а также проморгаться и смотреть вперед или вниз. Поэтому и действия неопознанного объекта, «Эн-О», как назвал его в блокнотике Андреев, носили чисто номинальный характер. Эн-О присутствовал, пульсировал и передвигался непонятно каким образом следом за Андреевым.
– Андреев, – сказал через пять дней обеспокоенный бригадир, – у тебя косоглазие, что ли, появилось? Тебе вообще за станком работать-то можно?
Столярить, и вправду, стало опасно. Андреев сходил к начальнику цеха и попросился на более легкую работу, временно, с сохранением ставки. Эн-О маячил в дверях и терпеливо ждал на выходе.
– Да-а уж, – протянул начальник, глядя как голубые радужки подчиненного убегают постоянно куда-то в бок, – ты с походом к окулисту-то не тяни, Андреев. Мало ли что там у тебя после травмы.
Андреев пообещал и перешел работать укладчиком. Стой себе да раскладывай руками по коробкам детали, а глазами коси сколько влезет. За неделю такой практики Андреев научился удерживать периферийное зрение подолгу. Буквально минут десять-пятнадцать мог наблюдать за Эн-О без всяких болезненных ощущений. С перерывом часа на два.
Этот Эн-О даже перестал пугать Андреева. Да и очертания у объекта какие-никакие, а стали прослеживаться. Самые что ни на есть человекоподобные. Нижние конечности. Верхние конечности. Тело и голова. Сидел Эн-О или стоял, различалось уже хорошо. Комплекции Эн-О был хоть и бесформенно-пульсирующей, однако действия производил, копируя Андреева. Всё лучше и лучше.
«Ишь, наблюдает за мной тоже. Старается», – не без гордости подумалось Андрееву.
Незаметно для себя Андреев стал выбирать тротуары и лестницы пошире, чтобы и Эн-О было удобнее следовать за Андреевым сбоку. И шагать он стал медленнее, чтобы Эн-О не уставал. А в записях помимо фиксации времени и действий субъекта стали появляться эпитеты «неплохо», «молодец», «вылитый я».