⇚ На страницу книги

Читать Братство

Шрифт
Интервал

Пролог

– Бесперспективняк, – промямлил редактор и вернул Степану листы с текстом.

– Генрих Карлович, но это же жилищно-коммунальное хозяйство… платежи, свет-газ…

Редактор потонул в глубоком кожаном кресле.

– Свет-газ, телеграф-телефон, – передразнил он Степана. – Кому нужен этот бесперспективняк? Голубчик, ты бы мне сенсацию принес. Хотя бы раз.

Генрих Карлович посопел и умолк.

А Степан подумал, что на дворе стоит самый настоящий тематический кризис: начинающему журналисту писать не о чем. И почувствовал горечь во рту. У него такое случалось каждый раз, когда врал сам себе. Пришлось тут же мысленно признаться: «Я – неудачник. К тому же чересчур робкий неудачник».

Горечь исчезла.

Кто бы сомневался…

– Голубчик, – сказал Генрих Карлович, – давай поступим так. Есть одна тема – серьезная, проверенная, обмусоленная всеми городскими изданиями и телеканалами. Если ты из нее сумеешь выжать хоть что-то свеженькое – возьму в штат. Если нет – не обессудь.

У Степана даже волосы на макушке зашевелились от предвкушения. В штат! Это же стабильный оклад, корпоративные вечеринки с бесплатным угощением, новые горизонты журналистики.

– Я готов, Генрих Карлович! Какое задание?

Редактор поворочался в кресле.

– В нашем городе живет мужчина. По переписи населения, вроде как самый старый. Паспорт посеял еще при Брежневе, а восстанавливать не стал – пенсию ему внук таскал. Когда внучок помер, выяснилось, что у старика есть заначка, и нехилая. В общем, на пропитание и на выпивку ему до сих пор хватает. Так вот, о чем я? А, ну да. Документов нет, фамилии никто не помнит, поэтому зовут старика просто дядей Толей. Колоритный тип, фактурный.

– Странно, – задумчиво сказал Степан, – я ничего про него не знаю.

– Да ты вообще ничего не знаешь о том, что в городе творится, – хмыкнул Генрих Карлович. – Будешь материал делать или пойдешь искать новую работу?

– Пойду! Конечно, пойду, – выпалил Степан.

Редактор удивленно приподнял бровь, побарабанил по столу пальцами. Степан быстро поправился:

– То есть буду материал делать.

– Вот здесь дядя Толя живет, – смилостивился Генрих Карлович, вытаскивая из вороха документов лист с адресом. И ввинтил: – Без сенсации в мою газету не возвращайся.

– А как же… – начал было Степан, но осекся, заметив, что редактор снова потонул в кресле.

Выйдя из кабинета, Степан побрел по коридору мимо табличек, прикрученных к дверям. «Отдел новостей», «Культура», «Выпускающий редактор», «Экономический отдел», «Политический…» Из кабинетов доносились возбужденные голоса: сотрудники что-то обсуждали, шутили, делились новостями, сплетничали – они были настоящими, полноценными журналистами…

Дребезжащий трамвай подхватил Степана на пыльной остановке и понес сквозь железобетонные дебри.

Город был тускл. Город выдыхал в воздух выхлопные газы и ритмично гонял по артерии метрополитена синие эритроциты вагонов. Город плевался рекламой в лица прохожих и водителей.

Баннеры и растяжки доносили до граждан убойные социальные месседжи вроде «Серёга умер от наркотиков» или «Чтение – благо». Они пестрели логотипами сотовых операторов, измученной фотошопом бытовой техникой, супертонкими прокладками, пивом-чипсами.

Степану осталось ехать остановки три, когда ему на глаза попался щит с кричащим посылом: