Пупсик. Лучше поздно, чем никогда
Моя младшая дочь переслала мне сообщение из социальных сетей: в Шотландии открылся детский сад для… взрослых. Они там могут отдохнуть от ежедневных забот, суеты и попробовать доделать то, что упустили в детстве. В течении дня они едят пиццу, делают поделки, строят конструкторы, рисуют, выходят на прогулки… И, главное, их там за все сделанное хвалят…
На меня нахлынули воспоминания… В садик я никогда не ходила и передо мной возник образ моей любимой игрушки – пупсика.
Я ответила дочери:
– Тогда мне нужен мой пупсик! Я в него не доиграла…
И послала смайлик рожицы с одной, катящейся из глаз, слезой…
В детстве у меня не было игрушек. Я их не помню. Почему? Может быть потому, что родители часто переезжали с одного места на другое? А может быть не считали нужным «баловать» ими детей? Не знаю. Помню только, что после посещения каких-либо гостей я начинала просить маму купить мне «такую же куклу», как у их дочки.
В нашей семье бюджетом распоряжалась мама и просить об этом отца было бесполезно: он безропотно сдавал свое военное жалование жене. Кроме бюджета на проживание, они всегда на что-то копили. Мама же своим строгим тоном находила «железные» доводы о «нежелательности» появления у меня куклы именно сейчас, и я с понуро отходила от нее, чувствуя себя и ущербной, и обделенной одновременно. Она оправдывала свое поведение посулами:
– Вот приедем на «материк» и тогда все тебе купим.
«Материком» военные называли сушу от Владивостока до Белоруссии и зная, что мы попадем туда очень нескоро, я понимала, что моя мечта никогда не сбудется. Хотя продолжала в нее наивно верить: а вдруг?
Но вот однажды мама вернулась с работы с загадочным видом и большой коробкой в руках. Ее лицо озаряла улыбка, глаза сияли.
– Купила в нашем военторге пупсика. Ты посмотри какой он хорошенький! Просто красавец! – приговаривала она, доставая свое приобретение.
И действительно: в ее руках появился почти живой малыш длиной примерно пятьдесят сантиметров с прекрасной фарфоровой головой, с голубыми глазами, матерчатым туловищем, одетым в белые ползунки, с такими же крошечными ладошками и ступнями. Поверх ползунков была надета бледно-голубая кофточка с перламутровыми пуговицами-кнопками, под воротником был повязан белоснежный шарф, а голову покрывала голубая шапочка с белым помпоном. На ногах уютно устроились пинетки небесного оттенка, на ладошках – белые варежки. При наклоне туловища он произносил слово «мама».
Я с восхищением смотрела на пупсика, пока мама с воркованием снимала с него каждую одежку и обрушила на нее слова благодарности:
– Ой, мамочка! Спасибо тебе! Он такой хорошенький! Теперь и у меня есть пупсик. Лучше любой куклы! – и попыталась прижаться к маме. Но она тут же изменилась в лице и очень быстро погасила мой порыв, отстранив меня своей сильной рукой.
– Не напирай так. Это… пока не твой пупсик… Это… будет наш, общий пупсик. Понимаешь? Он очень дорогой и трепать его каждый день не надо. Тем более с подружками. Он будет сидеть в нашей с папой спальне на чемоданах, и ты по праздникам сможешь с ним играть. Хорошо?