⇚ На страницу книги

Читать Звонкое лето

Шрифт
Интервал

Первый солнечный луч проникает между занавесок и падает прямо мне на лицо. Я чувствую его тепло, но он мне совершенно не мешает. Это даже приятно – чувствовать, как свежий утренний воздух, проникающий в комнату через открытое окно, так и солнечный свет, уже горячий, несмотря на ранний час. Некоторое время лежу неподвижно, просто медленно дыша, ни о чем не думая и только мельком замечая звуки вокруг. Вот где-то на улице, за оврагом, громко и звонко прокричал петух. Ему отвечает другой, но, судя по звуку, откуда-то с дальней улицы. Где-то лает собака. Из оврага сразу за домом слышится мычание теленка, которого, видимо не стали отправлять в общее деревенское стадо, а привязали поближе к дому – здесь травы тоже хватает, голодным не останется. Прямо за моим окном растет старый орешник, и на его ветвях щебечут птицы. Словом – самое обыкновенное утро в не самой большой, – хотя и не маленькой, – деревне, одной из множества среди широких разноцветных лугов, зеленых полей и густых лесов Чувашии.

Надо, пожалуй, все-таки вставать. Я люблю просыпаться рано, когда воздух еще совсем свежий и чуть прохладный, солнце не превращается в печку, и жизнь вокруг понемногу пробуждается – хотя, конечно, в деревнях многие встают очень рано. А вот двоюродная сестренка Алина, спящая рядом на второй кровати, – не очень. Как собственно, и все остальные двоюродные, большая часть которых живет летом небольшой стайкой в комнате, которую все домашние уже давно называют «общагой» – именно таковой она, по сути, и является. В этой комнате всегда обитает целая компания детей. Помню, однажды на Новый год мы жили примерно ввосьмером на четырех кроватях. В итоге до самого позднего вечера в этой комнате стоял постоянный шум голосов. А еще однажды его прервал звон разбитой лампочки, когда кто-то запустил в кого-то игрушкой, стоя на кровати и немного промахнувшись… Пришлось потом ползать с фонариками по полу, выискивая осколки.

На самом деле, у каждой комнаты в бабушкином доме есть свое название. Я выхожу в коридор – и слева от меня, в его конце за углом, небольшая комната тети Вали. Дальше двери в «общагу» и «московскую» комнату – как понятно из названия, там живет московская часть родни. Точнее, живет, когда приезжает – на самом деле, никому не возбраняется занять любую комнату. Кроме, разве что, комнат бабушки и дяди Васи.

Дальше – маленькая комната тети Ани, которую я занимаю с Алиной. Сама тетя Аня, мама Алины, ночует в своем собственном доме по соседству. Дальше – дяди Влада и комната бабушки. Мне, естественно, ни в одну из них не надо. Умывшись и почистив зубы в одной из ванных комнат, я подхожу к лестнице. Да, надо сказать, дом у нас большой. Два этажа, чердак и подвал. Так что я медленно спускаюсь вниз по лестнице из светлого дерева. Ступеньки, покрытые лаком, блестят. С ними приходится иногда быть исключительно аккуратной. Зимой ходить здесь в шерстяных носках бывает очень скользко, а катиться кубарем далеко не самое веселое занятие. Совсем не то, что скользить по ним же на огромном игрушечном медведе – он хотя бы мягкий! Взрослые, конечно, ворчали на нас, когда мы так делали, – но когда это кого останавливало?

А вот и прихожая. Мне всегда нравился ее пол – темно-зеленые, с черными прожилками плиты. Слева – небольшое пространство, сплошь уставленное обувью всех размеров и строенный в стену шкаф с верхней одеждой, дальше – дверь в подвал, а я иду прямо – в просторный светлый зал. Сейчас здесь еще тихо. Два дивана, кресло, цветы на подоконниках нескольких окон, шкаф-стенка с жутко скрипучими дверцами, еще один шкаф с книгами и телевизор. Как правило, здесь всегда кто-то есть, телевизор работает чуть ли не весь день, потому что иногда его даже не выключают, когда уходят. А еще мы раньше подключали к нему караоке. Я люблю и умею петь, а в детстве мы с сестрами проводили много времени, выбирая из каталога все, что нравилось, и пели то вместе, то по одиночке. Получалось неплохо, на самом деле.