Действующие лица:
Коммуналка – Виктор, Миша, Саша, Игорь, Света, Нюра и Ася. Все приблизительно одного и того же возраста: 18-20 лет. Одеты обыкновенно, по-летнему, но есть в их одежде то чуть-чуть, которое отличает их от обыкновенных мальчиков и девочек того времени. А так – молодые люди конца восьмидесятых годов, нормально подстриженные, нормально причесанные. Даже окладистая борода и длинные волосы Семена не вызывает «законного» протеста у сторонников движения «Под одну гребенку».
Кондратий Семенович – сторож церкви. Неопределенного возраста. Много и ежедневно пьёт, но – ни в коем случае – не алкоголик. Странное лицо: в профиль – римский патриций, анфас – фельдфебельская морда, но без усов. Одежда сугубо штатская, с налётом шика пятидесятых годов.
Ксения – семнадцать лет.
Действие происходит под Москвой в конце августа.
Сцена первая
Отреставрированная церквушка: осталось только убрать строительный мусор и помыть полы.
Мы её видим как снаружи, так и изнутри (слева – алтарь, справа – вход в церковь).
Декорация сделана весьма условно. Это огромный, в натуральную величину чертёж церкви, выполненный на карандашной кальке с той долей небрежности, за которой чувствуется высочайший класс исполнителя, когда даже мелкие помарки, неточности, отсутствие каких-то деталей и тщательная проработка других, неравномерная толщина линий и проч. – уместны. А вот мусор строительный, две бочки из-под краски и извести, невысокое строительное подмостье, в алтаре раскладушка, электрическая плитка, три стула, табуретка, канцелярский стол, на котором стоят бутылки из-под водки и вина, большой синий эмалированный чайник и такие же две кружки, тарелка с остатками еды, телефон, – грубо натуральны… да, забыл, икона «Владимирская Богоматерь» – но она затемнена и парит чёрным прямоугольником в вертикальном солнечном столбе воздуха.
Церквушка обнесена кованой оградой. Внутри ограды, с алтарной стороны, кладбище: полуразрушенные надгробия.
Утро.
В алтаре на раскладушке под байковым одеялом спит одетый Кондратий Семенович.
Шум подъехавшей машины.
Справа из-за церкви появляются Виктор и Миша. Идут вдоль внешней стороны ограды к калитке. Открывают – подходят к двери церкви.
Миша(толкнув дверь рукой). Закрыто.
Виктор. Спит, наверное.
Сильно стучит в дверь кулаком. Прислушивается.
Миша. Вот будет финиш, если сторожа там нет!
Виктор. Не вибрирую.
Поворачивается спиной к двери и бьёт в неё ногой. Прислушивается. В церкви тихо.
(Зло.) Козёл тухлый!.. Не мог он уйти.
Смотрит в замочную скважину. Отходит от двери, ставит на землю большую спортивную сумку и, разбежавшись, бьёт, как в карате, в дверь ногой.
Миша. Не вышибешь, Вит!
Виктор. Не исключаю.
Встаёт перед дверью в боевую стойку (ему уже интересно: выломает он дверь или нет) и с криком «И-и-и-борзай» бьёт ногой – и ещё раз.
Кондратий Семенович (приподняв голову). Какая падла дверь ломает?
Ребята его не слышат. Виктор продолжает выламывать дверь.
Кондратий Семенович садится на раскладушку, берёт со стола чайник, с наслаждением пьёт из него воду, ставит на пол, вытирает губы тыльной стороной руки, встает и идёт к двери церкви, отодвигает засов и отходит на три шага назад.