Читать Случай в Шерривуд-холле

Да простит меня леди Агата Кристи!

Чёрные туфли на плоской подошве носят к лысеющим низким мужчинам.

Женская народная мудрость

Знаменитый сыщик Эракль Пюре сидел на террасе ресторана и неторопливо завтракал. Весна весело пела голосами птиц. Жаркое солнце сияло, как новенький золотой соверен. Пюре удовлетворённо причмокивал. Действительно, что может быть лучше чашки густого горячего шоколада со свежим рогаликом прозрачным майским утром! Май – яркий весенний месяц, когда природа расцветает и дарит новую жизнь. Даже в пасмурной юго-восточной Англии.

На соседнем месте сосредоточенно занимался яичницей с беконом друг Эракля Пюре, соратник и неизменный спутник в запутанных расследованиях, капитан Бэннокберн. Придирчивый читатель, конечно же, непременно заинтересуется: капитаном, собственно, каких войск являлся Бэннокберн. На это можно ответить прямо: никаких! Просто, все его так звали: капитан Бэннокберн. И он охотно отзывался.

Эракль Пюре гордился своими огромными закрученными вверх усами. Они, эти гигантские рога из волос, тешили его тщеславие. Сам сухорукий германский император Вильгельм Второй завидовал этим колоссальным усищам и ни разу не сфотографировался вместе со знаменитым сыщиком. Попробуйте сами найти где-нибудь фото кайзера рядом с Эраклем Пюре. Можно смело ставить миллион против одного, что не найдёте!

Кроме огромных усов Пюре отличался удивительной любовью к симметрии. Так, если бы на его яйцевидной голове оставались волосы, он бы всегда делал пробор строго посередине. В это утро сыщик симметрично разложил на столе ложки, вилки и с удовольствием созерцал строгий порядок, прихлёбывая шоколад.

– Могу я спросить вас, чем сейчас занят великий мсье Пюре? – добродушно задал вопрос Бэннокберн, доставая манильскую сигару.

– Ничем, mon ami1. Я решил уйти на покой.

Капитан Бэннокберн с лёгким недоумением взглянул на друга.

– Вы думаете, я вам поверю? Дорогой мой Пюре, вы и дня не сможете просидеть без дела!

Маленький сыщик самодовольно подкрутил усы:

– Я тоже не представляю, как Великобритания обойдётся без моего уникального мозга. Но слово Эракля Пюре – закон! Отныне меня не интересуют отравленные наследники, похищенные драгоценности и пропавшие миллиардеры!

Капитан Бэннокберн с сомнением покачал головой.

– Вы хотите сказать, что теперь Скотланд-Ярд будет справляться со своими плохими парнями без вашей помощи? А ваш талант останется дремать? Я никогда не забуду, как вы неопровержимо доказали, что шесть убийств в шести разных городах, совершенные шестью разными преступниками, не имеют между собой ничего общего. Это было потрясающе! И вы хотите заставить такую голову работать на холостых оборотах?

Пюре рассмеялся:

– Ну, я не стал бы клясться мамой, что, если возле меня произойдёт убийство, я останусь равнодушным свидетелем. Не буду испытывать судьбу. Все жё мне кажется, что ни у одного злодея на свете не достанет наглости бросить мне вызов и совершить преступление прямо у меня под носом! Моя слава гремит даже среди диких африканских и южноамериканских племён! Что уж тут говорить о туманном Альбионе. Я думаю, здесь уже каждая собака меня знает!

В это время пуля, выпущенная из армейского кольта сорок пятого калибра, проделала огромную дыру в соломенной шляпке молодой очаровательной девушки, пытавшейся подлить нечто неполезное в бокал немолодой, викторианского типа, костлявой дамы за соседним столиком. Шляпка, сбитая пулей, приземлилась точнехонько на лысую макушку Пюре, но он и бровью не повёл. Если Пюре сказал, что удалился от дел, значит, так тому и быть!