Читать 27. БУМЕРАНГ. Рассказы о мире и войне

Фабио пребывал сегодня в особенно приподнятом настроении. Это я понял, едва преступив порог его магазинчика, куда меня загнал дождик, всё чаще налетавший на Кальяри и напоминавший о скором наступлении зимы, скучной и холодной даже на Средиземноморье.

Собственно говоря, не совсем справедливо было называть «магазином» крошечную лавку, где продавались главным образом традиционные сардинские продукты – но это кому как нравится. В российской глубинке на подобных заведениях можно иной раз увидеть вывеску «Супермаркет». Вот только трудятся в этих «маркетах» такие продавцы-«универсалы», к которым и подступиться-то бывает неловко – настолько их вид и само выражение лица говорит о непосильной ноше, которую они тянут.

Фабио, напротив, невозможно было представить себе ни мрачным, ни угрюмым. Всегда словоохотливый и приветливый, он даже со случайным посетителем мог переброситься дружелюбной фразой, обменяться шутливым замечанием. Если же клиент проявлял хотя бы малейший интерес к чему-нибудь специфически сардинскому Фабио буквально преображался. В таких случаях он был готов, не считаясь со временем, рассказывать, показывать и угощать, при этом оживлённо жестикулируя и апеллируя к украшавшим интерьер лавки памятникам местного культурного наследия.

Неудивительно, что очень скоро клиент начинал выказывать явные признаки ступора – к Фабио заглядывали в основном туристы, у которых восприимчивость к усвоению нового материала в отпускной период, как известно, крайне невысока. Да и та сводится преимущественно к коллекционированию сведений о древности, размерах, весе или, что для европейца всегда более понятно, предполагаемой рыночной стоимости. Что уж тут говорить о вещах, возможно, не столь впечатляюще ошеломляющих, зато несравненно более важных для знакомства с сардинской культурой.

Верно оценив состояние своего слушателя, Фабио преподносил ему (всегда за счёт заведения, как он уверял, а фактически – за свой) малюсенькую рюмку филуферры, местной виноградной водки, в сравнении с которой содержимое продававшихся в «настоящих» супермаркетах бутылок с похожим названием казалось дешёвой подделкой. Этим он словно недвусмысленно намекал: люди, умеющие делать продукт такого качества, знают цену своим словам и не станут распинаться попусту. Фабио никогда не говорил, где доставал эту филуферру, словно беря в пример тех сардинских крестьян, что некогда прятали её от полиции в зарытых в землю бочках и помечали место схрона железной проволокой (откуда, собственно, пошло и название «филу ферру» – «проволочка железная»). И пусть клиент немногое воcпринял из разговора о местной культуре, решающего аргумента в виде рюмочки «филуферры от Фабио» обычно хватало, чтобы привести его в весьма благодушное расположение духа и привнести в общение нотку философской созерцательности. В самом деле, о чём ещё говорить, если самые сокровенные глубины сардинского бытия, казалось, приоткрывались благодаря этому напитку? Возможно, поэтому редко кто ограничивался одной рюмочкой, хотя за следующие приходилось платить уже из своего кармана.