⇚ На страницу книги

Читать Сильва

Шрифт
Интервал

ГЛАВА 1. «Сколько стоит человек?»

… – Вы знаете – начала Машка, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу. – Везение, штука непонятная, до конца никем не изученная, поэтому, твердо рассуждать, кому повезло, а кому нет – неблагодарное занятие! – Машка сидела в салоне самолета, летящего в Рио, после пересадки в аэропорту Хитроу. Она, наконец-то, осуществила свою мечту и летела на знаменитый карнавал. Рядом с ней, в соседнем кресле, сидел мужчина в кожаном дорогущем пиджаке и с золотыми часами на запястье, в каких-то немыслимых туфлях и в синих джинсах. Его блондинистую шевелюру, черные глаза и тонкогубый, слегка надменный, рот, знали многие любители кино как в России, так и за рубежом. Это был тот самый Николай Григорьев – режиссер, снявший нашумевший блокбастер «Черный Огонь». И Машке повезло, что ее место в бизнес-классе оказалось рядом с местом Григорьева. Машка прекрасно понимала, что более благодарного слушателя, найти было просто невозможно и решила воспользоваться ситуацией и обрушить на уши режиссера поток своего красноречия, так как молчать Машка попросту не умела. Она очень быстро познакомилась с режиссером, взяла у него автограф и заказала у красивой стройной стюардессы по стакану виски для себя и для Николая. Она молниеносно стала обращаться к нему на «ты», временами хлопая по плечу так по-свойски, словно они с Григорьевым вместе учились в школе, дружили с детства, да еще и когда-то были любовниками. Сам Григорьев, сначала, не был в восторге от бесцеремонной манеры общения этой красноволосой красавицы с идеальной фигурой в белой кожаной мини-юбке, черных гладких чулках и красной кожаной куртке с целым созвездием золотых заклепок и замков – молний, но потом втянулся и уже воспринимал Машку, как старую подругу. Он тоже летел в Рио, на кинофестиваль, и был рад, что, судя по всему, перелет будет очень веселым. Машка оказалась умной, веселой и очень открытой. Сейчас они подняли тему везения и невезения и Машка, держа в руке стакан с виски и манерно оттопырив мизинчик с ярко-алым маникюром, вещала о том, что о степени везения или невезения, нужно оценивать по итогам событий.

– Понимаешь, о чем я? – тряхнула Машка волосами – Пока цепь событий не завершится, мы не имеем права говорить, повезло человеку, или нет!

– Какое интересное наблюдение! – сказал режиссер – Глубокое! Мария, ты философ? Кем ты трудишься, если не секрет, что такие философские сентенции выдаешь? Вообще, я обожаю умных женщин! А ты мне кажешься именно такой! Так где ты работаешь, Мария Красная?

– Только кажусь?! – скривилась Машка – Креститься надо, когда кажется! Я таковой и являюсь, чтоб ты знал! Я та самая, которая, когда бог раздавал и ум, и красоту, заняла обе очереди, потому что перед этим отстояла очередь за хитростью! Компренде?

– Си! – кивнул Григорьев – Ну так что с моим вопросом?

– Далась тебе, блин, моя работа! –тряхнула Машка волосами – Только учти, что как говорят в этом вашем кино, мне придется тебя убить сразу после того, как я скажу тебе! Выкину с самолета! И наше и мировое кино понесет невосполнимую утрату! – Машка засмеялась. – Да ладно, Колян, не ссы! Не выкину! Вот, смотри! – Машка достала из кармана куртки «ксиву» и протянула режиссеру. Тот раскрыл удостоверение и присвистнул восхищенно.