Ася.
Звенит звонок.
Дети подскакивают и шустро закидывают учебники и тетради в портфели.
– Куда? Куда?! – Стучу ручкой по столу, привлекая к себе внимание. – Ребята, сядьте, пожалуйста, на места! Звонок для учителя!
Нестройный хор вздохов разочарования заполняет класс.
– Ася Владимировна, там же сейчас очередь в столовку набежит!
– Домашнее задание кто записывать будет? Открываем дневники.
– Так вы нам в чат скиньте.
Вот же обленились!
– Рассаживаемся и записываем! – настаиваю я на своём.
Дети занимают места за партами, а глаза голодные! Смотрят на меня, как галчата. Ох уж эти растущие организмы.
Записываю на доске домашнее задание и отпускаю ребятишек – у меня самой сегодня нет времени, чтобы задерживаться.
Собираюсь, накидываю пальто и забегаю в учительскую, чтобы вернуть классный журнал на место. В учительской какой-то кипиш происходит – девчонки побросали недопитый кофе и собрались у подоконника. Стрекочут о чём-то, перешёптываются и хихикают.
– Что такое? Опять дерутся? – Пробиваюсь я к окну.
– Да нет! – Катя, новенькая математичка наша, двигается, уступая мне место. – Ась, ты глянь, какая машина!
Ого…
Большая. Чёрная, блестящая, с устрашающей квадратной мордой и наполированными до блеска продолговатыми фарами. Дорогущая, наверное.
Меня от одного вида этой машины прошибает холодным потом, потому что моментально она наталкивает на мысли о Дамире. Он любил вот такое, агрессивное, чтобы его боялись и сторонились даже на дороге.
Выпихиваю эти мысли из головы.
Дамир в прошлом. Далеко в прошлом. Но у меня внутри всё ещё коротит, словно там оголённые провода.
– Это чья? – интересуюсь я.
– Отец чей-то, видимо, к директору приехал. Я видела, как он в кабинет заходил. – Доверительным полушёпотом говорит Катя, словно этот самый отец может нас сейчас подслушивать.
– Солидный такой! В костюмчике! – Играет бровями Лена, англичанка. – Нет, ну где вы видели мужчин в костюмах сейчас? Это же вымирающий вид!
– Да брось! А директор наш? – Улыбаюсь я.
Лена фыркает.
Конечно, лысеющая макушка и выдающийся вперёд живот Александра Ивановича уже не волнуют нежные женские сердца. Хотя, говорят, в своё время наш директор был тем ещё Казановой.
– Эх, мне бы такого мужчину! – мечтательно выдаёт Лена, не сводя глаз с машины.
– Так вперёд! Выйди на улицу и подверни ногу прямо у этого танка. Может, и тебе кусочек счастья перепадёт.
– Ага, придумаешь тоже. Такие, как мы, таким, как они, не интересны.
Утверждение спорное. Когда-то меня, простую учительницу, Дамир заприметил именно в школе. И его не смутила разница статусов и материального положения. Но как бы там ни было, ничего хорошего из этого всё равно не вышло.
– А ты куда намылилась? – спрашивает Катя.
– Мне к врачу надо, так что я на сегодня отработала.
– У моих же сегодня спецкурс у тебя. Не вернёшься?
– Кать, я тебя умоляю. – Отламываю от печенья кусочек, кладу в рот. Сама сегодня ничего не ела еще! – Полтора землекопа на эти спецкурсы ходит. Переживут. Директор меня отпустил.
– Ну, конечно. А потом родители с меня спрашивают, почему их детей к ЕГЭ не готовят.
– Будут претензии – отправляй ко мне. Всё, девочки, пока-пока! – раздаю я воздушные поцелуйчики и убегаю.
– Пока! – вяло бросает мне Лена вслед и, бубня себе под нос что-то о несправедливости жизни, возвращается за стол к недопитому кофе.