Читать Изгои академии Ёсано

Шрифт

Интервал

Копирование, тиражирование и распространение материалов, содержащихся в книге, допускается только с письменного разрешения правообладателей.

* * *

В комнату сквозь неплотно прикрытые шторы пробивалось утреннее солнце. Кэйтаси, одетый в черный классический костюм, сидел на кровати. Его пальцы торопливо отбивали ритм на коленке. Он проснулся рано, ведь сегодня решится его судьба. Он шел к этому дню долгих три месяца.

Слева от кровати на письменном столе мерно тикали часы: было почти семь. Еще слишком рано, чтобы спуститься в гостиную, но уже поздно вздремнуть или заняться своими делами. Кэйтаси встал и подошел к окну. Во внутреннем дворе царило оживление, сятэй[1] таскали ящики в ангар, руководил работой сятэйгасира[2]. Наверное, поедут на очередное дело. Кэйтаси взъерошил черные волосы и заскрежетал зубами. Отец не посвящал его в дела клана, но вскоре все изменится. После собрания.

По традиции собрание проводили в главном доме около десяти утра. Собирался весь клан, и отец выслушивал доклады или принимал новых членов в семью через ритуал сакадзукигото[3]. Сам Кэйтаси никогда на собрании не был и лишь догадывался, как оно проходило, и вот ему представился шанс – лично все увидеть. Скоро оябун[4] перед всеми объявит преемника. Его. Отец обещал, что примет Кэйтаси в клан Ёсимура-кай, если он поступит в академию Ёсано и достигнет первого дана в каратэ кёкусинкай[5]. И вчера пришло письмо из школы о зачислении в класс «1–2». Жаль, что не в элитный, но там учатся выдающиеся спортсмены, а у Кэйтаси нет наград и кубков, ведь он нигде не выступал. Зачем ему тупые соревнования, когда в будущем он хочет возглавить клан? Сейчас ему достаточно того, что отец признает его и даст доступ к ресурсам семьи. Потому что у него есть цель.

Кэйтаси отвернулся от окна, прошел мимо стола и телевизора во всю стену, пнул ногой игровую приставку и остановился возле массивного шкафа. Он низко поклонился и только после этого открыл дверцы. Там вместо одежды находился семейный алтарь, на специальной полочке стояла фотография мамы, слева от нее – благовония суги-сэнко[6], а справа букет гвоздик. Молодая Ёсимура Марико[7] застыла с теплой улыбкой, темно-русые волосы ниспадали на кимоно с карпами кои, а ясные голубые глаза, такие же, как у Кэйтаси, лучились энергией. Именно такой он и запомнил маму: доброй и смелой, она сражалась с болезнью, но погибла от руки какого-то уличного отребья. Его так и не нашли. Отец и его заместитель вакагасира[8] Иноуэ перерыли весь Токио, но убийца растворился, будто дух. А потом отец сдался. Но не Кэйтаси. Он обязательно найдет ёкаево отродье, раз полиция и клан бессильны. И для этого нужны ресурсы семьи.

Кэйтаси чиркнул зажигалкой и осторожно воскурил благовония. Запах ладана перемешался с ароматом гвоздик. Цветы возвращали его в детство. Мама часто приносила домой большие букеты, поэтому жгучий аромат преследовал Кэйтаси каждое утро. Он медленно опустился перед алтарем и сложил руки в молитвенном жесте. Мысли не хотели успокаиваться, они мчались быстрее синкансэна. Кэйтаси глубоко вздохнул, чтобы обрести гармонию. Не помогло. Так хотелось рассказать маме, как его гонял на татами вакагасира Иноуэ, как много задавали репетиторы, чтобы он сдал экзамены в старшую школу Ёсано. Ни к чему ворошить прошлое, когда все уже позади.