Читать Призрак Миноса

Изменчивость судьбы известна,

Но неизвестно, что она

Менять лишь к худшему всё вместо,

Чем улучшать – её игра.

Эзоп

Девушка будто не знала усталости. Ее стройные ноги в зеленых эндромидах[1] тихо бежали по земле, шурша низкими стеблями травы. В сумраке звездной ночи они сливались почти воедино, и издалека могло казаться, что незнакомка буквально порхает над землей. Подол белого хитона[2] лишь усиливал впечатление, вяло покачиваясь в такт движениям. Ткань едва доходила до колен, оставляя добрую часть красивых ног открытыми. И юноша, бежавший следом, не преминул восхититься этим зрелищем. Даже пот на лице и тяжелое дыхание от подъема не испортили момента любования. Девушка обернулась. Тишину теплой ночи прорезал звонкий голос.

– Ну, давай же, Пимен, неужели ты выдохся?

– Я не привык так долго бегать по холмам, – честно признался тот, смахивая испарину.

Девушка засмеялась пуще прежнего:

– Ну да, ты же пастух и привык лежать под деревом, пока твои козочки щиплют травку, – она задорно подмигнула, – ну, давай же. Поймай еще одну козочку! – и припустила дальше.

Юноша притворно застонал, но устремился следом. Вскоре ее точеный силуэт скрылся за вершиной холма. Теперь Пимен видел пред собой лишь небо, усеянное звездами.

– Ох уж эти игры, – ворчал он себе под нос, – неужели девы из ее круга не могут найти развлечений попроще?

Когда Пимен добрался-таки до вершины, он пыхтел как вьючный мул. Серая рубаха без рукавов, опоясанная простым ремнем, взмокла на спине от пота. Девушка стояла и смотрела на спутника. Тонкие губы под прямым носом разошлись в счастливой улыбке. Карие глаза светились в темноте. Дыхание оставалось ровным, будто она не преодолела пару мгновений назад столь нелегкий подъем.

«Нелегкий подъем… да она порхала как бабочка!».

– Фух! – выдохнул Пимен и оперся о колени.

– Сегодня быстрее, чем в прошлый раз, – задорно подметила девушка, – делаешь успехи.

– Ты меня совсем загоняешь, Элпида, – юноша выпрямился.

Ветерок, налетавший с моря, играл его волнистыми волосами цвета угля.

– Днем под деревом отдохнешь, – напомнила та и хмыкнула, – я воспитываю в тебе силу тела и крепость духа!

– Смотри не сломай, – легко подначил Пимен.

– Ну, как же я могу сломать тебя? – наигранно изумилась Элпида, – с кем же я буду гулять по ночам?

– И то верно, – заулыбался он и вплотную приблизился к ней.

Белые складки хитона не могли скрыть от взора красоты ее тела. Руки, свободные от одежды, оставались бледными. Пимен всегда удивлялся, как к Элпиде не липнет загар от жаркого критского солнца.

«Наверное, потому, что гуляет только по ночам… со мной».

– О-о-о, Пимен! – она картинно поморщилась и отступила на шаг назад. – Да от тебя потом несет!

Увидев, как перекосилось с досады лицо юноши, Элпида прыснула со смеху.

– Тебе смешно, да? – буркнул он. – Не моя это была идея бегать по холмам.

– Да не дуйся ты! – сквозь смех, выдавила Элпида. – Хотя… нет-нет! Продолжай! Дуйся! Ты такой смешной, когда дуешься! – и засмеялась громче прежнего.

– Ну да, ну да, – продолжал ворчать Пимен, но обижаться на девушку не получалось.

К тому же он и сам почувствовал неприятный запах. Юноша скосил тоскливый взгляд в сторону моря. В ночи обитель Посейдона казалась большой, будоражущей разум, темной массой. Но при этом манящей своей прохладой. Внизу, в паре стадиев[3], расположилась прибрежная деревушка Кносса[4] и портовая гавань. Она освещалась несколькими факелами, установленными на столбах, да кострами стражи пирса. Блики от огня играли на поверхности воды, словно маня искупаться в этой мрачной прохладе. И Пимен был готов поддаться искушению, только участь топать до берега вовсе не прельщала. Он и так выдохся, карабкаясь по холму.