Скачущее пламя пожара озаряло мечущихся в испуге людей. Они опасались приближаться к полыхающей стене конюшни ближе, чем на несколько шагов. Издалека плескали водой из ведер и снова мчались к колодцу, где огромный кузнец Мехун без устали вращал тяжелый ворот.
– Проклятый колдун! ― злобно, но негромко шипел он сквозь зубы. ― В следующий раз всю деревню спалит.
– И не говори, третий пожар за лето! ― Староста воспользовался возможностью передохнуть и охотно поддержал беседу.
– Вот пошли бы и подняли на вилы окаянного, а то только языками треплете! А он, между прочим, то порчу нашлет, то неурожай. ― Толстая крестьянка, пробегавшая мимо с ведрами, не удержалась и приостановилась, чтобы высказать свое мнение.
Кузнец потупился, а староста, не моргнув глазом, привычно ответил обычной отговоркой:
– Ты же знаешь, Матрёна, мы копим деньги на хорошего охотника за нечистью. Уже пятьдесят золотых собрали! И к следующему урожаю от колдуна не останется и следа.
– Да ты уже который год все деньги собираешь! А за это время и коровы пали, и малярией полдеревни переболело, и уже который пожар за лето тушим.
– Совсем Матрена сдурела, на верную смерть нас отправить хочет. Где это видано, с вилами да топорами на дьявола идти, ― перешептывались мужики. ― Говорят, это дух покойного лесника вернулся, чтобы отомстить Любаве за то, что она замуж за него не пошла! А заодно и всю деревню сгубить хочет.
Жители пострадавшей деревни опасливо косились в сторону черного леса. И в третий раз за лето над покосившейся избушкой колдуна мрачным столбом поднимался густой темно-зеленый дым.
Я никогда не мнил себя великим волшебником, но чтобы четыре раза подряд не получилось заклинание ветра для разгона комаров ― такого даже первокурсник магической академии не мог допустить. Ах да, перепутал, там же пальцы левой руки надо скрещивать, а если правой ― это наоборот насекомых подманит. За те пять лет, что я живу в этой избушке, никак не привыкну к полному отсутствию комфорта. Я Иван Запяткин, молодой и талантливый ученый, по крайней мере, что молодой и что ученый ― это точно. Надо признать, все мои наставники постоянно твердили: мне не хватает умения концентрироваться и сосредотачиваться, но Академию Великой Белой Магии я закончил вторым на своем курсе, а это уже о многом говорит. По возвращении в родную деревню я попытался проводить эксперименты, но после того, как я случайно превратил весь урожай пшеницы в подушки, меня изгнали с наказом не возвращаться, пока не научусь приносить пользу. Зря они так, теперь ведь всей деревне несколько столетий не надо заботиться о пополнении запаса подушек.
После недолгих странствий я нашел эту одинокую избушку в чаще леса, обжился в ней и теперь могу посвящать все время исследованиям влияния фаз луны на рост пшеницы. Большинство своих работ я производил по записям своего талантливого, но безумного учителя, погибшего в пасти созданной им же фиалки-людоеда. Устроился я неплохо: небольшой домик, приличных размеров огород, и, что немаловажно для проводимых мною опытов, много редких растений в окрестных лесах.
– Долго еще? ― перегнувшись через мое плечо, заглянула в котел голова призрака. Я привычно попытался отпихнуть его локтем, хоть и знал, что локоть беспрепятственно пройдет через бесплотное существо.