Пролог. Башни и подземелья
Никто не слагает гимнов канализации.
Никто не воспоет в балладе подвиг героя, выбравшегося из выгребной ямы. В этом нет величия, в этом нет истинного благородства, настоящие рыцари без страха и упрека так не поступают. От такой баллады бы слишком плохо пахло.
Впрочем, как и от такого героя.
Ланс выбрался из канала. Канал – это ведь не совсем выгребная яма, верно? Конечно, было бы еще круче, если бы он выбрался из отхожего места, но они находились выше, в жилых помещениях замка, и отверстия, как он подозревал, не предназначены для того, чтобы по ним пробирались шпионы, диверсанты и саботажники. Застрять Лансу не хотелось.
Подземелье было темным, сырым и зловонным, впрочем, ни один из вышеозначенных факторов Ланса не беспокоил. Он не боялся сырости, прекрасно видел в темноте, а запах… От самого Ланса пахло не лучше.
Он вытряхнул воду из сапог, протер, насколько это было возможно, рукоять меча, проверил, что тот достаточно легко выходит из ножен, затем проделал ту же процедуру с кинжалом.
Пещера, над которой стоял замок, была вырублена в скале в незапамятные времена. По крайней мере, так Лансу рассказали. Каменный пол, каменный потолок, каменные стены. Все, кроме одной. Относительно свежая кладка, известь в такой сырости давно потеряла связывающие свойства, да и кирпич, наверняка уже не такой прочный, как во времена постройки. Это Лансу тоже рассказали, и он поверил, и лучше бы оно на самом деле было так. Иначе его обратный путь будет столь же неприятным, как и дорога сюда, да и главной своей цели он не достигнет.
Построенный более пяти веков назад Штормовой Замок считался неприступным. Все замки считаются неприступными до тех пор, пока их не возьмут приступом, и многие не выдерживают такого испытания. Забавно, но за все пять веков Штормовой замок так ни разу и не осаждали. Столицу штурмовали пять раз, дважды удачно, другие замки часто переходили из рук в руки, но этот всегда оставался в стороне. Зловещая репутация владельцев может хранить крепость лучше, чем высокие стены, хотя и на стены создатели замка тоже не поскупились. Войско молодого короля Леонарда уже трижды пыталось взять их приступом, и не факт, что как раз в это же время оно не предпринимает четвертой попытки.
Король молод и горяч, он жаждет крови, он поймал кураж и не желает ничего слышать о долгой и планомерной осаде, на которой пытались настоять более опытные полководцы. Короля можно понять, он хочет побыстрее закончить войну, а война не будет считаться законченной, пока последний бастион врага не падет, а голова предателя не окажется насаженной на пику.
Ланс подошел к рукотворной стене и взял в руки висевшую за спиной кирку. Граф Монте-Кристо удавился бы от зависти, если бы увидел такой инструмент.
Перебежчик не соврал, стена была в плачевном состоянии. Кирка пробила ее насквозь с первого же удара. Известь сыпалась из швов, кирпич крошился и падал под ноги. Для того, чтобы проделать подходящее для человека отверстие, Лансу потребовалось не больше десяти минут.
– Ты уверен, что за состоянием этой чертовой стены никто не следит? – поинтересовался Ланс у перебежчика, когда они еще только составляли этот план.
– Уверен, – отозвался тот.