Утро началось с похмелья…
Настойка из мухоморов, что сварила подружка Анютка, была хороша. Пилась легко… но вот сегодня, мне явно было плохо.
Я прошлепала босыми ногами до кухни и, открыв холодильник, достала трехлитровую банку с рассолом, и с жадностью отпила. Жизнь заиграла яркими красками…
– Можно и чего-нибудь и перекусить… – снова открыла холодильник. Но там только весела мышь, все же она умерла с голоду. – Надо сходить в лавку, прикупить еды.
Нацепив шляпу на лохмы, все равно расчесывать их бесполезное дело. Отряхнула платье от соломы…
Где это мы вчера пили?..
Не помню! Надо будет узнать у подружки.
Сунув ноги в высокие сапоги, прихватила метлу и вышла на крыльцо дома. Под моим весом оно страстно заскрипело, а когда наступила на ступеньку, громко хрустнуло и проломилось.
Мужа б мне… С руками не из задницы! Но где ж взять…
Украсть или купить, других вариантов-то нет!
Спустившись на дорожку, попыталась присесть на метлу и, шлепнув ее по черенку, велела взлетать. Та изображала из себя обычный веник…
– И чего ты? Обиделась на что? – попыталась ее спрашивать, та обычно посыла образы.
Но на этот раз молчала…
– Да и дойду пешком! – фыркнула я, отшвыривая ее в кусты. – Ишь, какая обидчивая!
Едва я приблизилась к месту, где когда-то была калитка, у меня перед носом повис конверт с печатью цитадели главных ведьм. Я протянула руку, но он внезапно стал алыми как кровь губами, и пренебрежительно сказал голосом настоятельницы.
– В результате проверки выявлены нарушения в договоре. Поэтому ведьме Настасье, приказано сдать свои атрибуты: шляпу, метлу и знак. Срок до полуночи! Неявка неуместна, доставят с адскими псами!
Сказала и рассыпалась пеплом…
– Каким, таким нарушением? – я поставила руки на крутые бедра и смотрела на серую кучку.
Вернулась в дом, подошла к письменному столу и, посмотрев на полки со свитками, взглядом отыскала тот самый ведьминский договор. Развернув его, вчиталась в строки…
– Замуж? Мне? – снова перечитала шокирующую меня строчку. – Да мне всего пара сотен с хвостиком! Я еще успеваю! А в договоре стоит триста один год? – возмущению не было предела!
Швырнув свиток на стол, взяла тарелку с голубой каемкой и, не найдя наливное яблочко, пустила по нему луковицу, валявшуюся в углу дома.
– Соедини меня с Анюткой! – та, пошипев на меня, все же запустило овощ по кругу.
В появившейся ряби моей подружки не было…
– Аня!!! – закричала я.
– А? Че? – откуда-то появилась всклокоченная голова. В ней, кстати, тоже торчала солома.
– Жива?
– Не знаю… не уверена… – прохрипела Аня не своим голосом, потом отдалилась, и где-то что-то наливалась и булькало.
– Ань, что мы вчера праздновали?
– Дак, это, твой день рождения же… – она снова появилась в изображении.
– А, ну да…, а сколько мне исполнилось? – пыталась я узнать истину.
– А я помню? – возмутилась она.
– Ну, подумай! – взмолилась я.
– Сейчас я это, отмечаю на стене дома, каждый год свой. Чтоб не попутать… – она снова исчезла, долго бубнила что-то. – Ну, мне двести девяносто один год!
– Ага, мы ровесницы же! – обрадовалась я.
– Не… Ты старше меня на десять лет! – Аня мотнула головой.
– Блин…
– А что такое?
– Мне мужа надо… срок выходит сегодня! – пожаловалась ей.
– Вот это закон дурацкий, что ты обязана выйти замуж, и родить ведьму всегда меня бесил! Хорошо, что напомнила, надо срочно начать копить денег! Вот ты-то молодец, смогла пойти против цитадели, не стала искать! Я трусиха… Куплю все же!