Небольшой круглый бокал был почти пуст. Маша держала его так, чтобы через толстые стеклянные стенки было видно заходящее солнце. Оно уже не било в глаза, но девушка все еще не сняла солнцезащитные очки. Отдав весь свой жар прошедшему дню, светило по вечной традиции превращало каждый вечер в незабываемое прощальное шоу, которое, хотя никогда не меняло своего названия, всегда было разным. Сегодня закат был особенно прекрасен. Возможно, потому, что завтра Маша уже не сможет увидеть его во всей красе: он пропадет за небоскребами.
– В Москве такое великолепие можно наблюдать разве что частично, а это уже не то, – задумчиво произнесла Маша. – Как же быстро летит время. Не понимаю, ребята. Вот объясните мне. Кажется, только вчера заселялись, устраивались, а сегодня уже прощаемся со всем этим. Ну вот сколько мы здесь?
– Неделю, – лениво отозвался Гуров.
– Всего лишь неделю? – подхватила Маша. – Или целую неделю?
– Кому как.
– Такое ощущение, что прошла всего пара дней, – заключила Маша.
– Время – понятие относительное, – сказал Стас. – Мы с твоим мужем, Маш, даже отпусков не замечаем. Начальство дергает по каждому поводу, дела всякие находятся. Выспаться и то не успеваешь. Да и отпуск чаще не по графику, а как получится. Эх, Гуров, – насмешливо взглянул он на друга, – это ведь горе от ума, скажи? Вот так вот, Маш, не будь твой муж крайне востребован в профессиональном плане, жизнь твоя была бы проще.
– Скромный ты наш, – не удержался Гуров.
– С моей-то профессией? – усмехнулась Маша, посмотрев на Стаса. – Жизнь, говоришь, была бы проще?
– Точно, и тебе не позавидуешь, – щелкнул пальцами Стас. – Как-то из головы вылетело, что ваше семейство не в курсе, что такое спокойные вечера у телевизора. А во сколько сегодня сбор? В восемь?
– Ровно в двадцать часов. Скоро уже собираться, – вздохнула Маша.
– Ой, да чего там собирать-то? – «проснулся» Гуров. Прежде он в диалог не вступал, даже глаза прикрыл. Ленился сыщик на вполне законных основаниях: отпуск же. Но слова жены о предстоящих сборах его развеселили. – Я тебе еще раз говорю: одной сумки на двоих вполне бы хватило. Но нет, понеслась актерская душа в рай. Слышишь, Стас? Вот ты много вещей с собой взял?
По лицу друга расплылась довольная улыбка:
– Это не я чемоданы собирал, а Наталья.
– Вот именно: чемоданы. И я о том же, – заключил Гуров. – Мы с тобой, помнишь, в Красноярск ездили? Там еще заказное убийство хотели прикрыть аварией, когда на дорогу якобы выбежал взбесившийся лось?
– Лось до сих пор икает, хотя его там и в помине не было, – вспомнил Стас. – А так-то да, путешествие было не из курортных. Поселили в какую-то землянку, а кормили как в ресторане. Век не забуду. Я оттуда привез превосходнейший гастрит. Раньше и не знал, что такой зверь существует. Но ничего вкуснее того доширака я больше не ел. Морозы какие стояли, помнишь, Гуров? Домой придешь, а ноги будто бы вместе с ботинками отстегиваются. А ты лапшичку кипятком зальешь да ее с кусочком черного хлебушка, да с зеленым лучком, да с сырком плавленым…
Стас прикрыл глаза, сомкнул указательный и большой пальцы и провел в воздухе плавную линию, изобразив на лице удовольствие.