Читать Одна смертельная тайна

Шрифт

Интервал

Все события вымышлены.

Любые совпадения случайны.

Он чувствовал, что находится совсем близко к цели. Ему осталось обследовать только один этаж старого разрушенного особняка. Впрочем, то, что здание сильно пострадало от времени, существенно облегчало задачу. Сюда часто таскались посторонние, но в пыльных залах с обвалившейся штукатуркой и частично обрушившимися потолками и лестничными пролетами следы его изысканий не так сильно бросались в глаза.

Он даже не пытался их заметать. Одной разрушенной стеной больше, одной меньше. Вскрытый пол тоже никого не смутит. Иногда он впадал в отчаяние, потому что время утекало сквозь пальцы, а он так и не мог ничего найти. В любой момент здесь появится новый владелец поместья. Слухи о реконструкции становились все более громкими. Оно и понятно, весна уже – когда и начинать реставрационные работы, если не сейчас.

Возведут леса, пригонят гастарбайтеров, которые даже на ночь будут оставаться в вагончиках рядом с объектом. Куда ж им деваться, если до ближайшего городка тридцать километров? Объект наверняка будет под присмотром десятков глаз. Да еще и камеры поставят, не дай бог. Как бы то ни было, сюда будет не подобраться, и о том, что он ищет, придется надолго забыть. А если найдут ОНИ?

От одной только мысли об этом его прошиб пот. Да, время, отведенное на поиски, уходит. Нужно поторапливаться. А если то, что он ищет, вообще не в доме? Такую мысль он допускал, но она его не пугала. Как только он закончит с домом, займется территорией вокруг него. Конечно, никаких других построек в усадьбе не осталось, но наверняка существует план поместья, на котором они отмечены. Если его найти, то очертить квадраты раскопок он сможет.

Копать, правда, придется по ночам, чтобы не привлекать внимания местных. Это внутри огромного дома можно работать в любое свободное время. На открытой местности так не получится. Но и это его не пугало. Куш, который можно сорвать, если все выгорит, огромен.

Какой-то странный шорох привлек его внимание. Закрякала утка. Точнее, заквохтала, оправдывая свое местное название. Квохта. Неоткуда было здесь, в трехэтажном особняке, взяться утке. Он повернулся на звук, чтобы определить источник его возникновения, и тут же получил в грудь пулю. Пущенная с близкого расстояния, она обладала такой силой, что его отбросило в сторону. Падая на только что раскуроченный во время поисков пол, он был уже мертв.

За окном поднималось солнце. Рассвело с час назад, и охота была в самом разгаре. Всем известно, что рассвет – лучшее время для охоты с подсадной. В это время селезень действует самым бесстрашным образом с минимальной оглядкой. Он даже облетов не совершает, прямиком плюхаясь в озеро к сидящей там манной утке.

Выстрелы, раздавшиеся вслед за только что прозвучавшим в старом доме, были тому подтверждением. И на лишний выстрел во время охоты, разумеется, никто не обратил никакого внимания.

1840 год

Марфа

На улице послышались голоса, и пятнадцатилетняя Марфа прильнула к мутному окошку, покрытому трещинами. Нет в семье денег, чтобы заменить стекло. Да и вообще ни на что нет. Двенадцать детей, шутка ли, и она, Марфа, самая старшая. В низеньком скособоченном домике, покрытом соломой, в прямом смысле слова жили семеро по лавкам. Средние мальчишки, все четверо, спали на печи, и зимними ночами Марфа страстно им завидовала. На печи все же тепло.