Читать Ганц Кюхельгартен
7 марта 2024
Да, мать, я все еще стажируюсь. Тоже очень желаю себе скорее трудоустроиться. В Вашем сообщении нахожу некоторое недоверие. Мне жаль. Не первый раз я говорю Вам, что да, в детстве бывало обманывал… где-то даже чересчур. Но это было в детстве. Также Вы спрашиваете чем занят я бываю, как у нас тут, в Питере. Сказать откровенно, большую часть времени я переживаю. Переживаю, что безработный. А в Питере… мы не жалуемся: весна входит, лед тает (столько падений было за последний месяц, говорят, несчастных случаев), ну… Питер как Питер. Сегодня выходил, чтобы прогуляться-с, пройтись-с, так сказать (это я Гоголя последнюю неделю читал). Сижу сам над новым произведением – рассказ или повесть, пока не знаю. Бывает прислушиваюсь к речам прохожих. Есть у меня замысел собрать ушами главного героя всякие толки, что ведутся у нас народом… разным народом. "Собрать" имеется ввиду "ознакомиться". Но без осмысления героем. Без нравственного вывода… ни моего, автора, ни героя. Пусть читатель думает, а пищу я поднесу – мой авторский долг. Право, пишу я все это, мать, и сознаю, что Вам прежде новость о трудоустройстве подавай, а не сочинительские грезы. А? Да, право, пользуюсь этим словом "право" так, будто и живем в девятнадцатом веке. За это извините. Нравится. Все же это не позирование… нет, а лишь нахожу в слове этом стактность… да да… не удивляйтесь, так вот я умею… слова производить. Должен сказать, что я не хочу быть постмодернистом. Да и модернистом. И метамодернистом. Это меня не волнует. Я просто волнуюсь за человека. И писать я буду о нем. Помните, недавно Вам сообщал, что написал рассказ (либо очерк: не знаю, не разбираюсь) и отправил его на рецензию, так сказать, и оказалось, что я драматургией не владею. Вот я и думал после, почему так вышло: вышло не то, что драматургии нет, а вышло так, что не вышло. Не так, как я хотел. Дело в том, думается мне, что когда писал, неведомо мне, больше проверял настолько ли я одарен, что немногих моих усилий окажется достаточно, чтобы вышло что-то толковое. А оно так не делается! Не должно! Очень был я зол на себя. И теперь, вспомнив, злой. Экскурсии! Экскурсии! – Нет, спасибо. Как же они краснеют… как долго так можно работать?… Жизнь… Смог бы я так? Не долго… еще и курят… судя по лицу и пьют… что за жизнь… только не дождь… все же польет… промокну… видимо… подержи пожалуйста сейчас зонт достану… и мне бы сейчас зонт… а вот если бы мне его сейчас предложили… те, что идут позади… я бы принял его?… Нет. БальзакГориовышеучасть… нет нет, память, нет нет и еще раз нет… те… нахлебники… издевались над тем, на что обрекает их нужда, чтоб стать выше своей… участи. Я же ни над кем и ни над чем не издеваюсь. И хочу верить, что отказался бы я не из честолюбия, а от сознания необходимости этого зонта этим людям… вышеучастьгордыня… нет.. неправда… вот смотри я могу прямо сейчас развернуться и попросить этот зонт… смотри… а где?… куда они… ладно… но я же развернулся… а дождя все нет. Здесь, мать, я остановился, и уже долго стою. Я даже не совсем ясно вижу свой замысел. Словно в неведении, иду в кромешной тьме, а в голове – множество различнейших образов, реплик… чуть ли не бредовых. И не могу сказать наверняка, только дразнят ли они меня, или, быть может, своей веселой крутостью заботливо не дают унывать моему творческому духу, а бесцеремонной краткостью и бессвязностью интригуют, и манят к прозрению. Верно, Вы ответите:" Погляди и выяснишь", а я поспешно соглашусь. Буду глядеть. А там и прозрею.