Читать Путь во тьму - стр. 4
– Большинство шахтеров не рискнут спуститься туда. Ты слишком молодой еще. Не хочешь же ты сказать, что лучше большинства шахтеров, которые кстати опытнее тебя но все равно не лезут так глубоко. Или может ты бывал в пастях?
Корнеруб встал, и грозно двинулся к Кривоуху. Остановившись, он оказался грудь к груди с ним.
– Я не был в пастях. Но если ты хочешь сказать что я трус, то отправлюсь туда, принесу тебе камень из пасти, а ты отсыпаешь мне серебра, сколько он весит. Что скажешь?
Кривоухий слегка поднял голову и бросил на Корнеруба острый взгляд. Его вызывающее поведение возмутило гордого кузнеца. В глазах Кривоухого Корнеруб был заносчивым юнцом, у которого борода не отросла даже до груди, а он, своими словами, посмел возвышать себя над более старыми и опытными шахтерами, плюя на уважение к возрасту.
– Такой заносчивый сопляк как ты, не сможет забраться так глубоко в землю.
– Ты ответишь за свои слова. Я Корнеруб из рода Железноруков обещаю тебе это. Так что. Согласен спорить. Я дохожу до пастей, а ты отваливаешь мне серебра.
– Тебе бы поучиться разговаривать со старшими уважительно. Но да идет.
– Тогда завтра собираемся в путь.
Подытожил Железноволос.
– А ты тут причем? Я с тобой не спорил.
В ответ на это рыжебородый гном распахнул одежду из овечьего меха и продемонстрировал глубокий шрам, непрерывно проходящий от плеча до пояса справа налево по крепкому торсу.
– Этот шрам я поставил в знак обещания. А обещал я, что буду защищать своего друга Корнеруба от врагов. Так что я иду с ним.
Помимо данного давным-давно обещания у Железноволоса была и другая причина идти. Рыжебородый гном уже давно хотел проломить пару голов и вновь почувствовать вкус крови как во время войны с Хермитцким графом, который попытался взять город штурмом, и потерпел сокрушительное, но закономерное поражение. Все-таки город гномов мало с чем можно сравнить по стойкости. Так что ему нравилась идея спуститься со своим другом вниз и возможно столкнуться с какими-нибудь пещерными тварями.
– Ты должен идти один.
Сказал кузнец.
– Ты говорил что я побоюсь идти в пасти потому что все шахтеры слишком бояться чтобы туда ходить. Но шахтеры всегда спускаются тройками, так почему же я должен идти один.
Кривоух сжал челюсть, но махнул рукой в знак согласия.
– Наконец-то, поход.
Тихо сказал Железноволос.
Глава 3
Корнеруб рыскал в своей комнате в поисках карты самого нижнего уровня шахт. Она редко пригождалась ему, он больше любил копаться в до-лавовом слое, где еще не так жарко, но ископаемых уже полно, даже весьма редких. Казалось он уже перебрал все бумаги в своем большом окованном сундуке, но столь необходимой карты нигде не было. «Черт побери, ну куда она задевалась.» Подумал он и стал рыскать под мебелью. В конце концов его рука нашла краешек бумаги под сундуком.
– Неужели… Да. Прохудился.
Сказал он сам себе. Вывалившаяся из сундука карта уже какое-то время лежала на полу, и успела слегка подпортиться, но тот путь, которым Корнеруб хотел пройти, плесень не сожрала.
Кинув карту в кожаный рюкзак, рядом с бронзовым масляным фонарем, он надел старую дедовскую кольчугу поверх шерстяной рубахи, закинул на плечи рюкзак и, отварив толстую дверь, вышел. Короткобородый оказался в коридоре с множеством дверей, за каждой из которых жил гном рода Железноруков. Выйдя из коридора принадлежавшего его семье, шахтер направился в большой нижний зал, где у очага горного дедушки его ждал старый друг и… совершенно неожиданный гном. Это был тот самый Толстяк из знатоков, что выкатив, сейчас оживленно спорил с Железноволосом. Оба они были снаряжены для похода. Гн ом из рода Кровавых Рубак был закован в полный доспех, какие несли на себе царские дружинники. Это были массивные толстые латы, из прочной стали закрывающие почти все тело с головы до ног. Мощные наплечники были покрыты узорами, сделанными с помощью очень тонкого, точечного посеребрения. Тело, казалось, защищает чешуя, но уложенные внахлест металлические пластинки были лишь усилением для лежащей под ними тяжелой кирасы. Кроме того на некоторых чешуйках были мелко написаны слова- названия битв в которых воин облаченный в этот доспехе принимал участие. Когда на подобных латах все чешуйки оказывались заполненными, доспех объявлялся «почтенным» и хранился воинским родом как реликвия. Шлем был открытым, но чуть ниже уровня глаз свисала очень длинная кольчужная бармица, что защищала не только лицо, но и бороду воина. А вершина его была украшена бронзовыми деталями. Ноги были закрыты длинной кольчужной юбкой и таящимися под ней летными сапогами и набедренниками. В руках Железноволоса была традиционная длинная секира с двусторонним топорищем. Она выглядела очень внушительно, была цельнометаллической. Восьмиугольная в профиле железная рукоять была изрезана ромбовидными узорами, мощные вороненые топорища внушали страх, а покрытое медью свинцовое яблоко в нижней части оружия служило в основном для баланса, но могло быть и хорошей булавой. С правого бока к броне было пристегнуто три больших фитильных бомбы, за спиной висел вытянутый восьмиугольный щит из прочной стали. На поясе висел «зубастый» вороненый нож с широким лезвием и боевой молот. Рукоять молота была отлита из обычного железа, собственно сам молот представлял собой хорошо ограненный прямоугольный каменный брус, что был отполирован не просто до блеска, но так что в него можно было смотреться как в зеркало. Сейчас, в полном боевом облачении, Железноволос выглядел невероятно грозно и мужественно. Только взглянув на него Корнеруб по-настоящему понял, в какую авантюру он ввязался. Если уж Железноволос, которому все беды были нипочём, подготовился к делу так серьезно, значит, поход действительно будет подобен подвигу. Когда Корнеруб подумал об этом, на его лице появилась радостная улыбка. Он вдруг осознал, что если все получиться, они покроют себя славой, и каждый в городе будет говорить «Вот. Это Корнеруб и Железноволос- которые спустились в пасти тьмы», а может быть их даже внесут в списки почетных предков, и знатоки будут пересказывать историю о этом походе бесчисленном числу будущих поколений.