Читать Я подарю тебе тьму

Его рука скользит по моему бедру. Практически точечное касание — как россыпь искр. Но меня тут же начинает бить дрожь.

— Ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? — хрипло шепчет он мне на ухо, и ледяная змейка, пробежавшая по моей спине, вдруг обнаруживает свою истинную ипостась и начинает заворачивать меня в огненные кольца.

Я отчаянно трясу головой. Сказать я ничего не могу — мне страшно до рези в животе. В горле пересохло, и я напрасно пытаюсь сглотнуть. Его невозможные голубые глаза обжигают и леденят одновременно. А руки начинают медленно раздевать меня. Уверенно снимая слой за слоем — и моей одежды, и моей души.

Дышать больно — воздух застревает в груди, а потом выталкивается наружу рывком, царапая горло. Я лежу полностью обнаженная на каменном ложе. Он наклоняется ко мне, и я вижу, как перекатываются мышцы у него под гладкой блестящей кожей.

— Помни, что на тебе моя печать! — снова шепчет он…

— Астра! Очнись! Ау, подруга!

Ленка машет у меня перед глазами рукой. Я пытаюсь сфокусировать взгляд на подруге. Светлые волосы с отдельными прядками, окрашенными в зеленый цвет, торчат у нее в разные стороны: этакий артистический бардак на голове. С отвращением гляжу на зелено-белую маску зомби и черные круги под карими глазами. Морщусь. М-да.

— Да плюнь ты на этого козла! — кричит мне в ухо Ленка и хлопает ладонью по поверхности барной стойки, едва не задев полную скорлупы тарелку.

Бармен косится на нее и мимоходом забирает тарелку, направляясь к клиенту, который отчаянно машет ему из-за голов других.

— Девчонки, тусите одни? — раздается сзади нас мужской голос.

Мы с подругой синхронно поворачиваемся. За нами стоит, чуть покачиваясь, Джек Воробей с двумя стаканами пива. Воробей какой-то неправильный: и косички не те, и глаза голубые, и вообще… Разве что разит от него пиратом, не принимавшим душ все полгода плаванья и чистившим зубы исключительно ромом и рыбьими хвостами.

— Отвали! — мрачно говорим мы с Ленкой в один голос, и Джек Воробей, пожав плечами, понятливо исчезает в толпе, неся пиво в поднятых вверх руках и изредка щедро поливая им окружающих.

В этом дешевом клубе на Хэллоуин не протолкнуться. Народ танцует практически впритирку друг к другу. Мы чудом пробились сквозь толпу и смогли захватить два крайних стула за барной стойкой. Над нашими головами крутится подвешенная на ниточке вырезанная из бумаги летучая мышь, то и дело пропадая во тьме и снова появляясь во вспыхивающем серебряном свете стробоскопа. Среди бутылок на полках оранжевеют тыковки. Я заглядываю в почти полный бокал с коктейлем и делаю еще один глоток сладкого пойла. Снова морщусь. И спиртное отстойное, и клуб третьесортный, и жизнь полное дерьмо.

— А давай мы соломенную куколку Костика сделаем и будем в нее булавки втыкать? По очереди. Сегодня самое оно, — снова пытаясь перекричать рев музыки, предлагает Ленка.

Я кручу пальцем у виска. Костик, конечно, козел, но даже в шутку пытаться наслать порчу или болезнь на другого человека…

Мне жутко хочется зарыдать, но безумно жаль макияж, который мы с Ленкой старательно наводили целый час. А ведь все так прекрасно начиналось!

*****

Я сама не поверила, когда Костик пригласил меня праздновать Хэллоуин в своей мажорной тусовке. Костик — сын директора сети супермаркетов в нашем городе. Высокий, спортсмен, с восхитительно уложенными светлыми волосами. И ездит на «Лексусе». Я знала, что мне до него, как пешком до луны, но продолжала влюбленно пялиться на всех лекциях и парах. Испуганно отводя взгляд, когда он оборачивался на меня.