Читать Я дрался в Сталинграде. Откровения выживших

По материалам сайта «Я помню»

В книге использованы фрагменты интервью Артема Драбкина, Григория Койфмана, Юрия Трифонова, Артема Чунихина, Ильи Вершинина и Николая Чобану.

Красноармеец 284-го стрелкового полка 95-й стрелковой дивизии

Что мы там пережили, просто нет таких слов все это описать… По уровню ожесточенности боев со Сталинградом и рядом ничего не стоит, во всяком случае из того, что я лично видел и пережил. Ведь там, например, когда просто шел, то под ногами раздавался хруст, недаром после войны на некоторых участках с одного квадратного метра собирали по десятку килограммов пуль и осколков… Когда потом вспоминал Сталинградские бои, то даже самому не верилось, что все это было с нами…

А как мы переправлялись в Сталинград… Мне казалось, что этой переправе не будет конца… Столько людей тогда потеряли, очень много, ведь немцы по нам сыпали и сыпали… Переправляться предстояло на каких-то старых раздолбанных лодках, но когда мы их только увидели, то всем нам, особенно тем, кто не умел плавать, стало не по себе… Ведь все они были сплошь дырявые, и дырки приходилось затыкать или пилоткой, или чем-то еще.

Командиры нас пытались успокоить, и приказали набить плащ-палатки соломой, но это же глупость. Во-первых, они мало у кого были, а во-вторых, это Волга, а не какая-то там речушка…

А что творилось в самом Сталинграде… Каша, настоящая каша, из руин и людей… Часто бывало, что в доме на одном этаже располагались немцы, а на другом мы. Нет, картину Сталинграда, вернее, то, что от него осталось, очень трудно, просто невозможно описать словами.

Что запомнилось? Ну, например, такая история. По-моему, еще где-то поздней осенью 1942 года немцы на парашюте нам сбросили еврея. Да-да, самого настоящего пожилого раввина. Поверьте, эту историю я вам не пересказываю с чьих-то слов, а все это лично видел собственными глазами, потому что он приземлился в наше расположение.

Прямо средь бела дня, помню, мы еще удивились, что стало непривычно тихо, вдруг появился немецкий самолет и сбросил кучу листовок и кого-то на парашюте. Все к нему побежали, оказалось, пожилой еврей. Лет пятидесяти, седые волосы, руки связаны, а при нем немецкое послание для нас: «Посылаем вам одного из ваших руководителей. Мы с нашими дошли до Сталинграда, а вы со своими еще неизвестно где окажетесь… Не зря говорят, что эти люди продали Иисуса Христа. Посмотрите, как они живут и как вы…», что-то в таком духе.

Вообще немцы в Сталинграде очень активно агитировали нас сдаваться в плен. Разными способами: и листовками, а по ночам даже по громкоговорителю нас уговаривали. И однажды произошел такой случай. В плане снабжения мы там жили очень туго: или одна картошка на день, или пачка концентрата на двоих, а это ведь всего 200 граммов… Кстати, именно на обертке от пачки горохового концентрата мне в медсанбате выписали справку о ранении. Так вот, мало того, что жили мы, прямо сказать, туговато, так находились же еще такие сволочи, которые нас обворовывали.

Например, наш старшина водку нам стал выдавать, отмеряя норму мензуркой, предназначенной для выдачи махорки. Она тоже вроде как на 100 граммов рассчитана, но на самом деле жидкости там помещается меньше. До поры до времени мы и не знали, что он нас обманывает, ведь обычно питание выдавалось ночью, в темноте, но потом кто-то увидел, что этот старшина, ездовой и повар, что ли, играют в карты и пьют при этом водку, и, видно, не выдержал и сообщил куда следует. Но старшину кто-то, наверное, предупредил и он, не будь дурак, не стал дожидаться трибунала. Ведь на фронте суд какой? Приезжала машина. В ней за пять-шесть минут писали приговор и хорошо, если в штрафную роту, а то могут и сразу «по закону военного времени».