Читать На каменной плите

Шрифт

Интервал

Fred Vargas

Sur la dalle

* * *

Охраняется законом РФ об авторском праве. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Издательство CORPUS ®

Глава 1

Дежуривший на входе в комиссариат 13-го округа Парижа бригадир Гардон, отличавшийся почти маниакальной пунктуальностью, ровно в половине восьмого утра заступил на пост, и когда, по своему обыкновению, наклонился к вентилятору, чтобы подсушить мокрые от жары волосы, заметил комиссара Адамберга: тот медленно приближался к зданию и бережно, словно хрустальную вазу, нес на вытянутых руках неизвестный предмет, придерживая его ладонями. Гардон, чья фамилия как нельзя лучше подходила к его должности[1] и служила коллегам поводом для шуток до тех пор, пока им это не наскучило, не отличался живостью ума, зато усердно исполнял свои обязанности. Они заключались в том, чтобы на подступах к комиссариату замечать малейшие признаки подозрительного поведения и защищать контору. Благодаря многолетнему опыту, наметанному глазу и поразительно быстрой реакции в этом он не имел себе равных. В святая святых бригады уголовного розыска не мог попасть случайный человек с улицы, каждый посетитель подвергался самой тщательной проверке на благонадежность, прежде чем местный цербер – надо отметить, отнюдь не грозный на вид – соглашался поднять металлическую решетку перед дверью. Никто не сетовал на излишнее рвение Гардона, поскольку он не раз обнаруживал спрятанное оружие по едва заметным бугоркам на одежде, а за подчеркнуто мягкими манерами угадывал притворство и разом пресекал преступные намерения. Чаще всего это были попытки освободить сообщника из камеры предварительного заключения, а иногда – прикончить самого Адамберга, и таких случаев становилось все больше. За два с небольшим года на него было совершено два покушения. С течением времени, по мере раскрытия крайне запутанных дел, его репутация укреплялась, а жизнь все чаще подвергалась опасности.

Впрочем, Адамберга это нисколько не волновало, и он упорно ходил на службу пешком: его не покидала врожденная беспечность, нередко граничившая с безрассудством, вплоть до полного равнодушия к себе, и это свойство его натуры приводило в растерянность, а порой и в отчаяние ко всему привычных членов его команды, которым оставалось только гадать, каким образом их рассеянному шефу удается добивается таких успехов. Зачастую он пользовался непонятными методами – если вообще слово «метод» уместно упоминать в связи с Адамбергом, – приходил к решению окольными путями, и не всем удавалось следовать за ним. По необъяснимым причинам он то и дело уводил расследование в сторону, нередко прямо противоположную той, которая вела к цели, но им все равно приходилось работать с ним, зачастую его не понимая. Когда сотрудники, и прежде всего майор Данглар, упрекали его в том, что он напускает туману и заставляет их двигаться вслепую, он только беспомощно разводил руками, потому что нередко даже сам себе не мог объяснить свои поступки. Он плыл по течению – своему собственному течению.