Я открыл глаза и ничего нового не увидел. Надо мной был все тот же потолок моей спальни. Повернув голову, я посмотрел на будильник, он отмерил уже десять часов субботы. Я повернул голову налево и посмотрел на спящую рядом женщину. Она мило улыбалась во сне.
Так, в постель я тебя затащил, теперь, как тебя отсюда вытащить, подумал я, стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить ее. Мне не хотелось видеть, как она откроет глаза, улыбнется мне, а потом еще чего доброго и целовать захочет. А мне этого не хотелось. Она не была красавицей. Она милой и обаятельной. Да и глупо было бы увидеть рядом с собой не красивую женщину по-утру. Нет, чудеса, наверное, бывают, но не со мной. Я вчера был трезв, а значит относительно в здравом уме. Да если бы и принял лишнего, что бывало крайне редко, глаза всегда видели все, что мне надо увидеть в женщине. Эксперименты я не любил, но отдавал должное мужеству отдельных мужчин. В конце концов, женщина любой внешности остается женщиной и ничто женское им не чуждо. Я их уважал, не был способен на героический поступок по отношению к ним. Взглянул на нее еще раз, и убедился, что она очень мила. Ее светлые волосы разметались по подушке.
Я вспомнил ее стройное тело, которое сейчас скрывало одеяло. Я не хотел никаких слов и нежностей именно в момент пробуждения, именно сейчас. И не то, чтобы от нее, а вообще ни от какой женщины. Закрыв глаза, я представил, что сейчас рядом со мной лежит мисс мира. И ничего.
– Не сейчас, – сказал бы я ей, напрягая фантазию сам с трудом веря, что смогу ей это сказать, а она, обиженно надув губки, захлопала густыми ресницами, словно маленький ребенок, готовый расплакаться. Что она может негодовать, я даже не рассчитывал. Раз лежишь здесь, у меня дома, на моей кровати, значит веди себя скромнее.
Я снова открыл глаза. Природа брала свое, и я, тихо встав, отправился в туалет. Если бы я был писателем, то про природу написал бы другое. Например, что я стал ласкать ее тело, а когда она открыла глаза, откинул одеяло и набросился на нее, как изголодавшийся самец. Но я был скромным человеком и считал, что будить спящую женщину – это разворошить вулкан, который пока сам не утихнет, нечего и пытаться успокоить.
Дверь в спальную комнату я тихо закрыл. Субботу я любил за возможность не торопиться. Впереди выходные и надо уметь ими воспользоваться без суеты, наслаждаясь каждой секундой свободного времени. Принял душ, тихо напевая мотивчики, а затем пошел на кухню и замер на пороге. Моя милая соседка по кровати, набросив на себя мой халат, уже готовила кофе.
– Какая приятная неожиданность, – промолвил я, – выхожу из душа, а кофе уже на столе. Еще бы сюда добавить запах свежих, только что испеченных круассанов, я был бы счастлив.
– Доброе утро, – ответила она на мою тираду, – я проснулась, а тебя нет. Думала, сбежал. Сбежал, изможденный от ночных фантазий. Сбежал от меня. Но потом вспомнила, что бежать тебе некуда и проснулась окончательно.
– Я ходил усмирять свою плоть.
– Ну что же, если другого способа нет, холодный душ тоже вариант, – улыбалась она и глаза ее смеялись, – ты не возражаешь, если я тоже приму душ.
– Для усмирения?
– Для удовольствия.
– Вон оно как?