Читать Бабайка
Много лет назад на месте площади Красных строителей находились поля, перелески, да маленькая деревушка Ведуново. Жителей деревушки в округе не любили и побаивались, говорили, что все бабы там – ведьмы, а мужики либо колдуны, либо недотепы, которых приворожили. С западной стороны к Ведуново подходила небольшая роща. С первого взгляда, ничего особенного – березы, осины, кусты бузины да калины, перемежаемые елями и дубками. На опушках росло много земляники, а по осени роща была богата подосиновиками. В глубине леска находилась небольшая круглая поляна, посреди которой из земли выпирала гранитная глыба. Темно-красная, словно сырое мясо, с небольшим количеством белых и черных прожилок чужеродным телом лежала она на зеленой лужайке, уходя нижним краем глубоко в землю. Из-за нее рощу называли Краснокаменной, и из-за нее же о роще шла дурная слава.
Поговаривали, что глыба эта лежит на поляне с незапамятных времен; что ее плоская верхушка, будто стесанная топором, служила алтарем для жертвоприношений диких племен, которые жили тут много лет назад, а потом сгинули; что красный цвет камень приобрел от крови, впитавшейся в него за те года; что камню нужны смерти и тому подобные сказки. Все страшные и неприятные случаи, происходящие в роще (самоубийство девушки, смерть старого грибника) приписывали влиянию камня.
В шестидесятые годы бурно строящийся Приреченск поглотил деревню Ведуново, и на этом месте по генеральному плану должен был вырасти микрорайон Краснооктябрьский. Архитекторы подошли к работе творчески: часть рощи была сохранена как зеленая парковая зона, а каменная глыба удачно вписалась в центр площади с круговым движением. Поначалу, правда, камень хотели выкорчевать, но оказалось, что он уходит в землю уж очень глубоко. Потом решили взорвать, но тут один из архитекторов предложил использовать красную гранитную глыбу как готовый постамент для памятника. Идея понравилась, и камень оставили. Вокруг будущего памятника посадили шесть елочек и разбили цветники. Шло время, проект с памятником как-то заглох, потом стало не до него, и к началу двухтысячных годов разросшиеся ели почти полностью скрывали своими мохнатыми лапами Красный Камень.
Когда Бабайка появилась на площади Красных строителей впервые – никто не знал, казалось, что она была тут всегда. Невысокая, полноватая, в длинном черном платье и цветном платке, повязанном на манер тюрбана, она почти каждый день прогуливалась вокруг площади, тихо напевая, или стояла на одной из прилегающих улиц, покачиваясь, глядя в небо и что-то бормоча себе под нос. Никто не знал ее настоящего имени, кроме приносящего пенсию почтальона, все звали ее Бабайкой из-за смуглого скуластого лица, азиатского разреза черных глаз и странной одежды. Ее платье, расшитое бусинами, ленточками, бисером, яркими пуговицами, ракушками, колокольчиками, бахромой издалека казалось покрытым причудливыми узорами, складывающимися не то в волшебные цветы, не то в таинственные письмена.
Жила Бабайка в «хрущевке», одной из первых построенных в новом микрорайоне, в небольшой квартире с двумя комнатами «трамвайчиком», совмещенным санузлом и малюсенькой кухней. Первая комната ни привлекла бы ничьего внимания – обычное жилище одинокой пожилой женщины: платяной шкаф, этажерка с несколькими книгами, горка с посудой, диван, ковер, телевизор да обои в цветочек. А вот вторая комната, несомненно, удивила бы любого посетителя. Комната была черной. Пол, потолок, стены – все выкрашено черной краской. На дощатом полу в середине комнаты лежала шкура огромного черного медведя с оскаленной пастью и длинными когтями-кинжалами. Глаза, сделанные из темного янтаря, зловеще поблескивали, когда на них падал свет свечи, и казались живыми. Вместо люстры с потолка свисала странная конструкция из палочек, перьев и прозрачных бусин. Темные тяжелые шторы не пропускали в комнату солнечный свет. Возле стены стоял большой старинный сундук с коваными петлями, на котором красовались массивное металлическое блюдо и канделябр из двух перекрещенных рогов косули с тремя латунными чашами для свечей. Все в этой комнате было мрачное и зловещее, и только три белые парафиновые свечки, что продаются в любом хозяйственном магазине, установленные на подсвечнике нарушали колдовскую таинственность этого места.