Историю эту поведала мне моя покойная ныне бабушка, и заверила, что всё, что я от неё услышу, абсолютная правда.
Более полувека назад, ещё в пятидесятые годы двадцатого века, когда мир только-только оправился от последствий Второй мировой войны и люди, наконец, смогли свободно выдохнуть, далёкий южный станичный хутор потрясла цепь трагических и необъяснимых событий и смертей.
***
У калитки возле распахнутых ворот стоял высокий и тощий рыжеволосый мальчик лет одиннадцати, смуглое вытянутое лицо которого покрывали бесконечные веснушки. Он с тоской смотрел вдаль через невысокий слегка покосившийся забор, недовольно поджимая узкие губы и ежесекундно вздыхая.
– Ваня, ну хватит уже, – прикрикнула на парнишку полная румяная женщина в простом домашнем платье. – Раз отец сказал – не пойдёшь, значит – не пойдёшь!
– Ну, мам, – начал мальчик. – Все же пойдут, и Федька, и Степан, и даже Коля! Я один, как дурак, в такую жару дома останусь что ли?!
– Другие, значит, хорошо работу делают, раз отдыхают, – мать Ивана упёрла руки в бока и строго посмотрела на сына. – Скажи спасибо, что лёгкой затрещиной отделался, вон Вулкан вообще теперь морду поднять не может, скулит бедный, даже есть не хочет!
– Ну, я же не виноват, что он в корзину с ягодами залез, – запротестовал ребёнок.
– Отец говорил тебе за ним следить? Говорил! – начала женщина. – Так что молчи!
– Мам, ну пожалуйста, – Иван поднял умоляющий взгляд на мать. – Я совсем ненадолго, отец даже не узнает! Искупаюсь немного и быстро вернусь, обещаю!
– Ох, ну что мне с тобой делать?! – женщина неодобрительно покачала головой, но её лицо всё равно растянулось в нежной ласковой улыбке. – Хорошо, беги! Но когда вернёшься, поможешь мне положить лук и чеснок на сушку в сарай.
Мальчик, широко улыбнувшись и обнажив щербатые зубы, радостно воскликнул что-то невнятное, и, моментально выскочив из калитки, припустил по протоптанной тропинке.
Чувствуя под босыми ногами свежесть и прохладу мягкой травы, Иван предвкушал встречу со своими приятелями, Фёдором, темноволосым, круглощёким и озорным мальчиком на год младше него самого, Степаном, юрким и пронырливым девятилетним пареньком и Николаем, тихим и покорным одноклассником Степана, следующим за их дружной компанией по пятам.
Иван представлял как они вчетвером с разбегу прыгнут в реку, смеясь и крича от удовольствия, а потом, из шалости, забрызгают Колю с головы до ног прохладной водой, и будут это делать до тех пор, пока голос мальчика не охрипнет от мольбы и причитаний, и он, не видя ничего перед собой, не свалится с ног, в тщетной попытке выползти на берег.
– Ваня, что так долго? Мы тебя заждались! – возле дерева у старого коровника мальчика уже поджидали Фёдор и Степан, за их спинами, ссутулившись, мялся Николай. Увидев последнего, Иван хищно оскалился, намереваясь чуть позже рассказать друзьям о том, какую шутку придумал по дороге.
– Мы тебя уже целую вечность ждём! – выдал Фёдор, обтирая потные ладони о тёмно-синие хлопковые трусы-шорты, в которых, по всей видимости, и собирался плавать.
– Да мать меня едва отпустила, – возмущённо цокнул Иван. – Утром мы пошли в лес за ягодами, кинули большую корзину у дерева, чтобы туда всё собирать, а Вулкан в неё забрался и все ягоды передавил, – мальчик тяжело выдохнул.