Ветви хлестали по щекам, хватали за рюкзак. Данила мчался за идущим по следу Зулусом, здоровенным псом породы риджбек, – и не успевал! Легкие рвало, мышцы сводило судорогой. Берцы скользили по траве, а камуфляжные штаны промокли от росы. Надо успеть до восхода! Хамелеоны не любят солнце и с рассветом становятся агрессивней.
Он выслеживал эту тварь уже несколько часов – хитрая бестия дважды обманывала его, петляла, путала следы.
Химки, ближнее Подмосковье, а будто по диким землям бежишь: серый предрассветный воздух пахнет зеленью и хвоей, птицы заливаются… Ни шума автострады, ни бензиновой гари. И даже тропинок не осталось, непроходимые дебри кругом.
Пролесок закончился внезапно. Небольшая передышка – хватая ртом воздух, Данила Астрахан присел и на взрыхленной земле рассмотрел след босой человеческой ноги. Сплюнул. Вот уж повезло! Неугомонный Зулус понесся дальше и теперь шуршал в малиннике впереди.
Восстановив дыхание, Данила двинулся по следам. Из тумана выплыли очертания забора – накренившегося, ребристого, в пятнах ржавчины. Где-то впереди заскрежетала сталь – Данила выхватил обрез и шокер, прицелился в заросли. Высокая, в человеческий рост крапива задвигалась, и появилась рыжая башка Зулуса, пес мотнул головой – скорее, мол, неповоротливый хозяин! Пес нырнул в крапиву, Данила – следом, защищая лицо.
За забором была стройка, брошенная двадцать лет назад, когда появилась область, названная впоследствии Сектор. В огромном котловане образовался пруд, прилегающая территория заросла кустарником; к строительному вагончику вела тропа, там, видно, жили бомжи. Зулус подал голос. Басистый лай отражался от стен бетонных великанов, множился и затихал в их пустых утробах. Данила бросился на звук. Обогнул расписанный граффити недострой и остановился перед бетонным колоссом, крыша которого терялась в тумане.
Завидев хозяина, Зулус залаял с удвоенной силой, завертел головой: там оно, там! Плохое, чужеродное! По стене полезло! Иди, выгони его, а я убью!
Обогнув здание, Данила вошел в дверной проем, пес рванул следом, замер, прислушиваясь.
– Ищи! – Данила указал на лестницу.
Пес помчался наверх, перескакивая через ступени. Данила – следом, с обрезом и шокером наготове. Пока Зулус деловито обследовал этаж, он притаился у спуска. Это его тридцатый хамелеон. Можно сказать, юбилейный. Наверное, это что-то значит. Как и любой ловчий, Данила Астрахан был суеверным. Те, кто все время рискует жизнью, против желания начинают верить в небылицы.
И хорошо бы на этом юбилейном хамелеоне завязать: вольных ловчих все меньше, прижимают со всех сторон. Уехать бы, зажить спокойно – никаких предрассветных погонь, свой тренировочный комплекс, дом у теплого моря. «Вот для этого, – напомнил себе Данила, – ты здесь и сидишь. И хамелеонов тебе понадобится еще не один десяток».
Передышка закончилась.
Обыскав этаж, пес устремился выше и заскулил, глядя на обвалившийся лестничный пролет.
– Ждать здесь! – приказал Астрахан, ухватился за торчащий из стены прут арматуры, проверил его на прочность – сойдет. Оттолкнулся от пола, подтянулся рывком и повис на железном перекрытии. Снова подъем. Вытолкнуть себя на бетонный пол. Метнуться к стене и выхватить обрез. Есть!