– Не достанет, – высоко задрав голову и сощурившись от солнца, ни к кому конкретно не обращаясь, протянул Морган. Затем обернулся и громко повторил: – Слышишь, Дирк? Не залезешь!
– Ну, почему же, – медленно ответил тот, будто отмахиваясь. – Залезу, конечно.
– Не-а, – он снова посмотрел наверх.
Они стояли почти рядом. Дирк – пацан лет десяти – в ярких футболке и шортах, с взъерошенными волосами цвета сена, весь мокрый от пота, и высокий черноволосый Морган, опирающийся на длинный, покрытый искусной резьбой шест. Вокруг них толпилось разномастное сборище детей всех возрастов, державших в руках и у ног наполненные всевозможными сортами яблок и груш мешки. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь кроны деревьев, обжигали глаза, но все же, щурясь и моргая, закрываясь от них руками, дети смотрели вверх, на одно единственное дерево. Их взгляды скользили по голому, как палка, стволу без единого дупла или сучка, за который можно было бы зацепиться, по ветвям, таким далеким от земли, и по огромным ярко – красным яблоками, под которыми прогибались ветви. Добытчики стояли, тихо переговариваясь между собой, облизывались и ждали, что скажет Дирк.
А Дирк тоже стоял, жадно смотря вверх, и тоже облизывался.
– Ладно, – наконец произнес он, – тогда так – Антон, присмотри за Томасом, пожалуйста… Спорим? На… На оружие? – он протянул Моргану ладонь. Тот взглянул на вложенную в подобие ножен тонкую, даже изящную палку, что – то быстро обдумал, растянулся в кривой улыбке и пожал ему руку.
– Всегда хотел твою шпагу, Дирк. Эй, Ландыш! – крикнул он. – Разбей, пожалуйста.
Из толпы вынырнула белобрысая девочка и молча, с измученным выражением лица развела руки спорящих, но, когда Морган собрался шагнуть в сторону, чтобы слиться с толпой, вдруг подалась к нему и что – то быстро зашептала на ухо. Тот внимательно выслушал, покивал, улыбнулся и шепнул что – то в ответ. Тогда девочка с дурацким прозвищем Ландыш громко и недовольно фыркнула и отошла.
Дирк наблюдал за этим со снисходительной улыбкой и демонстративно зевал, а затем потер руки, вскочил на корягу, глубоко вздохнул и закричал:
– Итак, мои подданные, вы желаете хлеба и зрелищ?! Вы хотите, чтобы я совершил невозможное?!
Толпа, на миг опешившая, ответила ему громогласным ревом одобрения. Дирк подождал несколько секунд, затем поднял руку, призывая к тишине, и продолжил:
– Тогда вы их получите прямо здесь и сейчас! Смотрите внимательно, мои подданные, смотрите и ждите! Хлеб и зрелище! – он сделал два шага назад, разбежался и, высоко подпрыгнув, ухватился за ствол неприступной яблони руками и ногами.
Впоследствии, через много лет, Дирк рассказывал, что это было несложно, что любой, кто хотя бы раз лазил по канату, смог бы достать их, что его подвела лишь случайность: он попросту недооценил свои силы, побоялся и не сразу решился лезть. Но сейчас, наблюдая за этим отчаянным прыжком, все ахнули – от восхищения своим лидером и от страха за него, а Дирк медленно полз вверх, нелепо подтягивая ноги. В какой то момент он чуть не сорвался: только что обхватившие древесную кору ноги соскользнули, оставляя за собой еле видный кровавый след.