Читать Кизиловый посох
Мне снился страшный сон. Как будто мой друг Илья лежит на спине и смотрит в небо потемневшими от боли глазами, полными страдания, и шумно, неровно дышит. Сорвался с тропы, ведущей на вершину скал Бокового хребта, куда мы поднимались вместе, и упал спиной, плашмя, на каменный выступ, пролетев метров десять. Сильно ударился головой. Я спустился к нему и сижу рядом с ним, не зная, что делать. Я боюсь оставить его одного и пойти за помощью, я знаю, вижу, что он умрет до того, как я вернусь. Кажется, у него сломана спина, он лежит, неестественно выпрямив ноги и выгнув шею. Подбородок кажется перекошенным, из уголка рта стекает тоненькая струйка крови. Я не могу ему ничем помочь, его нельзя даже двигать. И я просто сижу рядом и слушаю его рваное, хриплое дыхание…
Вынырнув из сна и приходя в себя, я продолжал слышать это хриплое, неестественное дыхание. Рывком сев и задев головой тент палатки, скользнув по нему щекой и ухом, я моментально вспомнил, где я. Чувство огромного облегчения накатило теплой волной. Все это был просто кошмарный сон. Илья лежит рядом в палатке, живой и здоровый и просто храпит. Я толкнул его рукой в плечо и хрипы тут же прекратились. Стали слышны другие звуки, которыми была полна окружающая нас ночь. Стрекот цикад, мягкое и тихое похлопывание полога палатки на легком ветерке там, где он остался не до конца застегнутым на «молнию». Шелест листьев в кустах, на том же ветерке и скребущееся насекомое где-то снизу. С облегчением, я снова откинул голову на надувную подушку и лег удобнее. Ночь была теплой, ворочаясь во сне, я вылез почти по пояс из спальника и совершенно не замерз. Залезать в него обратно не хотелось, наоборот, было редкое, для походов, ощущение комфорта. Но одновременно с этим я ощущал странное возбуждение. Память моментально подсказала ответ, нарисовав в голове образ найденного вчера артефакта, кизилового посоха, и сопутствующих этому удивительных событий. Молодая луна взошла над горизонтом, это было хорошо видно по пятну света с восточной стороны на ярком, желтом тенте нашей палатки. Я положил руки под голову, закрыв глаза и приятно вытянувшись всем телом, почувствовав, что окончательно проснулся.
Мы нашли этот посох вчера, наткнувшись на древнее кладбище в горах. Таких кладбищ я никогда не видел и не слышал о чем-либо подобном. Видимо, в результате оползня, верхний слой почвы травянистого холма сместился вниз, обнажив в оставшейся осыпи, каменные ящики, спрятанные под землей. Каждый состоял из шести каменных плит – дно, стенки, крышка. Они выглядели совершенно одинаково, серо-оранжевые плиты сланцевой породы, были вытесаны очень ровно на стыках и плотно прилегали друг к другу. Некоторые из них сползли вниз вместе с почвой, те, что были ближе остальных с этой стороны холма. Они лежали внизу осыпи, развалившись на отдельные плиты. В склоне же остались торчать десятки частично обнажившихся, лежащих ярусами. Я видел три таких яруса, но возможно там, под землей, их было больше. Ящики лежали строго в одинаковом порядке, на расстоянии примерно двух метров друг от друга и обращенные короткой, торцевой стенкой строго на юг. У некоторых из них обрушились эти торцевые стенки, открыв содержимое ящиков, и мы заглянули в один. Там лежал высохший человек. Остатки истлевшей одежды кое-где прикрывали желтовато-серую затвердевшую кожу, обтянувшую кости. Череп, также обтянутый сухой, затвердевшей кожей, с провалившимися, черными глазницами и скалящимися, пожелтевшими зубами нечетко виднелся в полумраке противоположного конца ящика. А прямо около наших лиц, когда мы засунули головы внутрь, оказались ступни, с наполовину обнажившимися костями, и остатками кожаных ремешков, бывших, видимо, когда-то сандалиями. Увидев эти ноги, я непроизвольно вскрикнул и отскочил назад. Илья сделал то же самое, одновременно со мной, и мы оба не сразу решились снова подойти и посмотреть внутрь.