Читать Неигра

– Кто это? Откуда?!

Старуха стояла над игрушечной детской коляской и рассматривала странное уродливое существо. Голое, тощее, размером с младенца. Тёмные блестящие глаза, темные волосы. Это существо усмехалось, глядя ей в лицо!

Младшая праправнучка, толстая Полинка, ещё недавно возила своих кукол в этой самой коляске. А ещё раньше – Анка. Скособоченная ободранная кукольная повозка задержалась в доме чуть дольше, чем следовало. Надо было вовремя вынести на помойку! Тогда бы в ней не завелось странное существо. Откуда? Кто это? Настоящие младенцы не могут так смотреть, и при этом усмехаться! Не даром в этой комнате вечно орали и били в барабаны «Фломастеры», любимые музыканты праправнучек! Августа (старухино имя) морщилась. Но такой напасти не ожидала!

Августа побежала в кухню к праправнучкам. Они ничего не знали! Они просто сидели и пили чай. Зеленый уродливый чайник, как обычно, свистел носом на конфорке. Такой чайник теперь – большая редкость, ему место скорее в Историческом музее на Красной площади, чем в жилом доме. Тюлевые занавески трепыхались, силясь отгородить квартиру от холодного мира. Небо висело за окном – чисто-гладко-белое. Даже смотреть на него неинтересно. Похоже на белое старое лицо Августы. У прапрабабушки вместо ресниц – заиндевелые ниточки…

Подкидыш не был уродом. Просто – непонятным. У младенцев животики бывают вздутые, ручки-ножки – вертлявые, а у этого – нежное и гладкое кукольное тельце. Кожа голубоватая и прозрачная, даже кости просвечивают – ребра, ключицы и коленки. И глаза слишком тёмные и выразительные. И такие странные взрослые выражения на личике размером с яблоко.

Детская патронажная сестра, соседка Клара Егорьевна, осмотрела подкидыша и заключила, что это – нормальный ребёнок, но истощённый. Возраст его она определить не смогла. Клара Егорьевна объяснила, что когда младенцев не кормят, они и не растут. И взгляд у них делается такой, что нельзя вынести. Поэтому Августа испугалась, когда в первый раз его увидела.

Анка выдумала подкидышу имя – Прошка.

Прошка всё смотрел и смотрел тёмными осмысленными глазами, и усмехался. На ножки его ставили – они подгибались, как ватные, а ручки беспомощно хватали воздух. Весь он – величиной с батон хлеба, а плечики хрупкие, как у нарисованного комара. И пальчики как у комара.

Полинка серьёзно спросила Августу:

– Кем он мне приходится?

Августа сердито отмахнулась:

– Много будешь знать – скоро состаришься.

Шли дни. Прошка оставался пока в игрушечной коляске – она оказалась ему как раз по росту. Он стал немного живее. Вертелся, потягивался, и очень внимательно всё и всех разглядывал. А иногда издавал какое-то вопросительное хмыканье, или стон, или вздох.

Августе всё это не нравилось. Во-первых, несмотря на заключение Клары Егорьевны, он явно был какой-то ненормальный ребёнок. Во-вторых, непонятно, откуда взялся. В-третьих, стал причиной дополнительных хлопот и беспокойства. Подкидыш забавлял Анку, она вызвалась возиться с ним – азартно принялась менять памперсы, греть бутылочки. Но ведь её почти не бывало дома! К тому же, праправнучка ещё сама была мала, только школу закончила, и Августе было жаль её. Старуха по опыту знала, что возня с ребёнком – это надолго, лет так на двадцать, если не на тридцать… А бывает и дольше. Анка же пока об этом не догадывалась. И Полинку подкидыш тоже забавлял, а старуха воротила от него нос. Зато Прошка во всю глазел на Августу!