Читать Генерал. Злой гений Порт-Артура

Шрифт

Интервал

Вступление

Эта книга была мною задумана давно, сразу после прочтения романа Александра Николаевича Степанова, которым зачитывалось не одно поколение советских школьников. Книга буквально ошеломила меня в далеком 1978 году, и тогда я задался вопросами: а можно ли было отстоять Порт-Артур и что для этого потребовалось бы сделать?

Осенью 1982 года, будучи студентом, я получил доступ в научную библиотеку. Стал знакомиться с исследованиями и статьями, в том числе дореволюционными, посвященными ходу злосчастной Русско-японской войны в целом и обороне Порт-Артура в частности. Многие авторы практически в открытую писали, что это было, скажем так, время бездарно упущенных возможностей. Вот тогда я и попытался написать свою книгу, первую альтернативку, три общих тетради, исписанных с 1983 по 1987 год. Я понимал, что первый блин, скорее всего, выйдет пресловутым комом, а потому никому не признавался, что попытался написать свой вариант развития событий, о котором знали три человека. Имена многих героев пришлось изменить, и события, разумеется, стали иными.

Теперь я решил книгу доделать, начав с пролога, благо материала в интернете хватает. Добавил фотографии, схемы и карты, но не изменил канву повествования, хотя по ходу дела учел замечания и внес множество дополнений и уточнений. Однако герой остался прежний – боевой генерал, которого ославили чуть ли не предателем и трусом в нашей истории, злым гением героической обороны Порт-Артура…

Пролог

– Старик на удивление крепок в свои сто два года. А ведь он давно отвоевал свое, трижды ранен, контузию получил сильную. Да, были люди в наше время, не то что нынешнее племя!

Строчка из бессмертного произведения Лермонтова прозвучала донельзя странно, отразившись от толстого защитного стекла экспериментальной камеры. Внутри было хорошо видно кресло, в котором сидел старик с морщинистым лицом, буквально увитый всевозможными проводами с датчиками. Тускло мерцали лампы, странно подрагивал воздух, будто бы его нагревали паяльными лампами.

Произносивший слова профессор, известный своими исследованиями крайне немногочисленному кругу людей, причем все они носили на своих плечах золотые с зигзагами погоны с вышитыми на них канителью звездами, был очень ухоженного вида. Властный, с умными пронзительными глазами, он сейчас говорил сам с собой, не обращая внимания на двух операторов, что впились взглядами в большие экраны плазменных мониторов. Там ярко светились какие-то графики и схемы, которые чуть ли не ежесекундно менялись: эксперимент начался и проходил под пристальным наблюдением.

– Да, трое уже там умерло, этот четвертый… – теребя длинными холеными пальцами бородку, задумчиво пробормотал профессор, пристально разглядывая мертвенно-бледное лицо пациента.

В последнее время он часто говорил сам с собой, однако в глазах подчиненных это выглядело простительной слабостью, о чем они всегда тайно информировали соответствующих товарищей. Ничего тут не поделаешь, служба такая: без тотального контроля, а значит, взаимного доносительства, или стукачества, как принято в стране родимых берез и осин, никак не обойтись. Это хорошее дополнение к средствам видеонаблюдения и подслушивающей аппаратуре. Да и на каждом здешнем работнике подписок было, как на шелудивой собаке – блох: государственные тайны всегда тщательно оберегаются, особенно те из них, что грозят державе нешуточными проблемами в случае их утечки на сторону.