Улицу охватывал каждому знакомый и понятный молодой июньский зной. Редкий ветер слегка разбавлял перенасыщенный запахами цветений тяжелый летний воздух и забавлялся с тополиным пухом, которого тщетно пыталась извести со своего уголочка своим же товаром старая продавщица полевых цветов. Пока солнце еще не дошло до зенита, в тех местах можно было услышать чихи, смех, крики, стуки раздвигающихся дверей и жужжание мух – привычные звуки вблизи небольшого сельского рынка.
Двое пожилых мужчин сидели на лавчонке, раскупоривали уже вторые бутылочки пива.
– Да, погодка та еще, – заметил мужчина в панаме и с густой седой бородой.
– Да, а компания еще лучше, – прохрипел второй мужчина без головного убора и бороды, – но ничего, нам еще долго тут сидеть. Моя сегодня мясо покупает, а это надолго.
– А моя по одежке еще посмотреть хотела…
– О! Ну эти тогда еще нескоро возвратиться соберутся, ха-ха.
– Это точно, точно. Тут скорее пиво кончится, чем они закончат.
– Тут скорее у тебя карманные кончатся, чем пиво.
– Так! – гаркнул мужик. – Давай лучше в тенек, а то солнышко совсем разогрелось, а там и воблочки возьмем.
– Вот хоть что-то дельное от тебя услышал сегодня! Пойдем, только пройдем через Макарыча, цигарки кончились. А тебе чего, мордатый?
Мимо стариков прошла собака, чихнула и села рядом с ними.
– Ну что, с нами посидеть решил, дружок? Чего облизываешься? У нас только пиво, а ты у нас непьющий совсем, – мужик трепал собаку за подранное ушко.
– Давно не заглядывал сюда, смотри, как морда исхудала у него.
Собака облизывала ладони деда.
– Ну ладно тебе, я не вкусный. Иди к Машке лучше, может, даст чего тебе. А мы пойдем уже, пока эти не пришли.
– Дружок, если увидишь, что бабы наши нас ищут, лай как следует, к нам не подпускай. Выполнять! Ха-ха!
Тощая женщина, стоящая в палатке на противоположном ряду рынка, подозвала собаку к себе, шустро взяла с прилавка кренделек и запихнула его собаке в пасть. Собака еще не успела почувствовать на вкус свое счастье, как тощая женщина шуганула ее прочь от своего прилавка.
Недалеко, наблюдая за этим, вели разговор два мужчины:
– Тьфу! Опять дура этот собака подкармливает! Выгоню к чертовой матери!
– Да не сердись ты так на нее. Добрая баба, и собака хорошая…
– Хорошая? Жалобы только на нее! Антисанитария полный, понимаешь? Шляется падла не пойми где, потом все сюда тащит, понимаешь? И грязь тащит, и заразу тащит, мерзавка помойная. Вон с рынка выгоню, если еще раз кормить будет!
– Ну и что ее, утопить, Артур Арменович?
– Хоть на люля! Одна кормила, Маша-дура, мясо только переводила, теперь эта идэотка… Да что ты так смотришь на меня? Ты же знаешь меня, а если ребенок голодный, есть хочет, просит рогалик, а нет его! Эта собака этой… падле скормила все! Сказал не будут тут звери ходить, значит не будут. Я сказал. Все!
Как только охранник остался один, собака подбежала к нему и вытянулась во весь рост, облокотившись лапами на его плечи. Охранник пошатнулся и, еле успевая отмахиваться от поцелуев собаки, сбросил ее вниз.
– Ну что, доигрался? И зачем нужно было начальника злить?
Собака виляла хвостом и пританцовывала передними лапами. Очевидно было, что эти двое были старыми друзьями.