Читать Матвей в трёх частях

У Матвея в кухне, на чёрном блестящем фасаде духовки, жили часы. По умолчанию, от самой установки кухни, они горели кислотным зелёным светом. Очень контрастно. Очень похоже на строки текста на мониторах космических кораблей из старых фильмов о будущем. Недавно, один такой фильм, смотрел на Матвея из интернета, показывал точно такой зелёный шрифт и мерцал цифирами. То была вторая часть серии «Чужой». Создатель панели на духовке, должно быть, не раз смотрел этот фильм. Сто процентов, сейчас у режиссёра точно такая же духовка, и ему очень смешно видеть зелёные часы на ней. Такие мысли. Такие фантазии. Всё это прекрасно умещалось в голове Матвея пока он пил чёрно-коричневый чай на ночь. За рамками оставалась только одна позиция мысли. Часы те, зелёные, норовили предъявить Матвею время 22:22. Практически всегда. В самом крайнем случае 23:23. Если хозяин кухни нарочно избегал часы, игнорировал их, то они могли отомстить ему и в 20:20. Матвей объяснял себе это сто раз. Логично и сухо. Что сидит он дома вечерами. Что слишком часто смотрит на часы в принципе. Что, в дополнение к сказанному, действительно ждёт вечерами, то курьера с продуктами, то звонка родителей, то трансляции бокса или боёв без правил. Само ожидание кипящей воды, начинающееся в невинные 22:19, умудрялось пробудить свисток именно в 22:22. И тогда, вошедший Матвей, привлечённый горном чайника, первым делом видел зелёные змейки цифр. Магия на том не заканчивалась. Оказалось, что минута от 22-ой до 23-ей длинна невероятно. Он успевал налить воду, подождать потемнения воды от пакетика, достать овсяное печенье, открыть что-то, закрыть, уронить ложку, поднять, полить цветы, посмотреть в окно. Двадцать две минуты горело неизменно. Когда же время снова приходило в сознание и после двадцать третьей минуты начиналась двадцать четвёртая и двадцать пятая, случалась бешеная гонка. Всё иначе вертелось, сама земля под Матвеем ускорялась, только чтобы через какое-то мгновение представить ему 23:23. И снова замедлиться в тот момент. В ту гигантскую минуту. Остальные варианты времени проносились мгновением, не имели предназначения. Чашка бывала ещё горячей, а печенье недоеденным. Как возможно? Матвей вздыхал, и опасаясь замешкаться и встретиться лицом с 00:00, уходил с кухни. Выключить часы не получалось. Не настолько богатый функционал был у духовки. Максимум, можно было выключить мигание секундного индикатора, те самые двоеточия между цифрами. Иначе панель начинала походить на ядерную бомбу. Матвей боялся, что пойдёт обратный отсчёт. После 22:22 наступит какое-нибудь 10:10 или того меньше 08:08. Палец не хотел менять настройки зелёных символов. Палец мог бы заразиться, перенести проклятие на наручные часы или ноутбук. Пусть всё останется в кухне. Пусть чай попадает в Матвея горячим и в 22:22. Пусть эти четыре зелёные змеи никогда не выползут из гнезда.

Забот, настоящих дневных дел, у Матвея было достаточно. Ещё в постели он начинал трудовой подвиг открывая планшет. Сверял котировки и изменения кривых за ночь. Менял настойки купли-продажи акций на основании прочитанных новостей. Особое внимание он обращал на ближневосточную нефть и уровень продаж палаток в Северной Америке. В период обучения брокерскому делу, лучше описать тот процесс – самообучение – Матвей подметил, что эти показатели никогда не уведут в пропасть, к страшному слову «неудача». Нефть, как глобальный индикатор средней температуры убережёт от провала. Смотри на нефть и думай о чём угодно. Акции Аэрофлота или Яндекса, Гуйюаньчжоу или Хунькудьярбай, но смотри на нефть. Любое колебание более 2,8% и сразу начинай покупать то, что решил вчера. Покупай и покупай на все свободные активы. И не продавай четыре дня, либо больше, если попадает небиржевой день. Это залог сохранения и вялого умножения денег. Этому нужно следовать как Ветхому завету, как зелёному сигналу светофора, как инструкции к освежителю воздуха. Однако, если, и Матвей как раз был тем, кто «если», ты хочешь реально богатеть, тогда следи за продажами тентов, палаток. И надувных бассейнов, а лучше всего двуспальных палаток с вестибюлем, без окошка, с опцией тёплого пола. Этот вариант наиболее точен в предсказании. Это то, что есть корень успеха брокера. Это Грааль и компас. Рост продаж таких палаток скажем в WallMart, да в любой крупной сети США и Канады означает что все голубые фишки на планете будут расти следующие две недели. Падение продаж палаток, включая сезонное, праздничное и все прочие колебания, означает что произойдёт какая-то дичь. Дефолт крупной компании, рост ключевой ставки ФРС, блокада Суэцкого канала, в общем, форс-мажор выше среднего уровня. В такие дни, наблюдая замедление роста продаж палаток или его начинающееся падение, Матвею не хотелось вылезать из-под одеяла. Матвей боялся совершить ошибку. Поскольку в такие дни нельзя было просто медленно богатеть с тремя биткойнами и портфелем старых акций. Необходимо было принимать решения, минимизировать возможный риск. Часто следующие за падением палаточного спроса движения пальцев Матвея приводили к росту его активов. Реже ни к чему не приводили. Но зная основы мироздания – нефть и американские палатки – он худо-бедно жил. Не тужил. И богател. Называл всё это утренним трудом. И, пожалуй, главное, Матвей никогда не беднел и сильно не горевал. В минуты особенного успеха с акциями ему даже хотелось купить новую духовку. Запал к полудню проходил и средства шли в какую-то тихую гавань Кипра. В дождливый день и вовсе, в акции Сбера. Духовку не нужно было менять хотя бы от того, что ей никто не пользовался в квартире Матвея. Её никогда не включали. Она просто входила по умолчанию в ясеневую кухню цвета Тиффани, которую установили при въезде в жилище, большие незнакомые дядьки с большими волосатыми руками. Спросили только ставить ли кран-джойстик под правшу или левшу. Отчего-то Матвей сказал про левшу. И теперь и мучился каждый день. Чашку от чая мыть было неудобно. Всё сильнее светила в голове мысль о домработнице. Некоей приходящей большой, а лучше небольшой, незнакомой тёте. Чтобы мыла кружку и пока сновала туда-сюда по кухне, заслоняла бы от Матвея четыре одинаковые цифры на часах.