Читать Баллада о неудачниках

Я передернул плечами, отлепляя от спины рубаху. Кольчуга прогрелась, и спина была мокрой от пота, голова под шлемом чесалась немилосердно. Можно было бы, конечно, все это железо снять и закинуть в телегу – но это же, мать его Рокингемский лес. Я подумал, что похож на муху, упавшую в мед. Нет, осу. Твердую злую осу, упорно продирающуюся через вязкую липкую сладость.

Копыта глухо чавкали в размокшей глине.

– Далеко еще?

Горшечник кивнул, потом замотал головой, придурковато улыбаясь.

– Туточки, господин, рядышком. Прям за поворотом.

Я прищурился. Дорога уходила вперед, прямая, как копье.

– Какой поворот, олух?

– Туточки уже. Сейчас будет.

Этот идиот продолжал улыбаться. Капля пота сползла у меня по лбу и повисла на носу. Я дунул, сбивая ее, и бессильно выругался. День только начинался.

Радостная весть об очередном трупе застала меня за завтраком. За окном раздались вопли, кто-то блажил и причитал, поминая казни господни, диавола и почему-то мздоимцев. Я подумал было, что надо подойти к окну и глянуть, а потом решил – а какого черта? В карауле был Тобиас, и со всякой ерундой он вполне мог и без начальственного ока разобраться. А если не ерунда… Ну, тогда все равно мне доложат. Это дерьмо мимо не пролетит, как не уворачивайся.

Так что я поддел ножом кусок яичницы и отправил в рот. Масла Марта пожалела, а вот соли – нет. Не знаю, почему шериф Паттишалл до сих пор ее не уволил. Подозреваю, из-за задницы. Если бы готовка у Марты была хороша так же, как задница, мы бы тут все в двери не пролезали.

Я как раз примеривался ко второму куску, выбирая самый необгорелый, когда по лестнице прогрохотали шаги. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился Тобиас, волоча за собой что-то мелкое, расхристанное и вонючее.

– Доброго утречка, господин. И аппетита хорошего.

Я с усилием проглотил недожеванное, запил вином.

– Что еще?

– Вот, – Тобиас выпихнул вперед сухонького мужичка неопределенного возраста. Тот мелко кивал, трясся и сиял щербатой улыбкой. – Повтори, чего мне говорил.

– Ага, ага, конечно, всеобязательно. А вы кто будете? – мужичок подслеповато на меня прищурился.

– Я? Помощник главного мздоимца. Так что случилось?

Когда этот уродец перестал икать, извиняться и признаваться мне в любви и бесконечном уважении, оказалось, что случился труп. В Рокингемском лесу, прямо на тракте. Просто-таки невероятная невероятность. Лечь и не встать. Я вздохнул, отодвинул тарелку с яичницей и приладил на лепешку кусок ветчины.

– Ну и зачем этого болвана сюда тащить было? Сами не могли догадаться съездить и все осмотреть? Первый раз, что ли?

– Так не разбойнички это, сэр Марк, – Тобиас скривился, будто кислое яблоко раскусил.

– Да, не разбойнички, – влез мужичок. – Точно не они! Лихие люди или стрелами тыкают, или мечами рубят. А чтоб напополам разрывало, такого не слыхал. И конь там же лежит, весь подранный.

– Кажется, опять, – даже сквозь грязь и щетину Тобиас смотрелся бледно. Я почувствовал, что есть уже как-то не очень хочется. Твою долбаную мать.

– Вот же зараза. Ну что, седлай, – я старательно утрамбовал в рот остаток хлеба. Хочется – не хочется, а когда будет обед и будет ли он вообще, даже гадать смысла не было. Сначала поездка, потом объяснение с Саймоном Паттишаллом, и вот потом уж точно аппетита не будет. Надерусь в очередной раз – и все дела.