Читать Отсчёт. Престол

Выползшее из-за гор солнце пригревало, и с болот к кромке леса наполз туман, поэтому теперь я тщетно пыталась разглядеть хоть что-то в молочной пелене, сидя на краю лагеря и елозя длинной палкой в костре. Устроившийся рядом Брик моего напряжённого настроения не разделял, от души радуясь тому, что Кирино вновь был при своих силах, а значит, наши шансы на безопасную дорогу обратно существенно возрастали.

По возвращении Кирино приказал солдатам во главе с Цуури выкопать и раздробить обелиск, чтобы унести как можно больше чёрных камней. Сам же он с чистой совестью завалился спать в палатку, велев охранять его сон как зеницу ока. Причём доверил столь важное дело не только мне, но и рыжему, что вызвало неприкрытое удивление Брика. Я подозревала, что хмырь отчасти смирился с его существованием, перебесился и решил подарить Брику подобие ощущения собственной полезности, дабы тот не скатился в пучину отчаяния. И на этой почве не стал бы продолжать выяснять отношения – не важно, к месту или не к месту. Кирино не хотел, чтобы из-за размолвок среди егерей поползли шепотки или же упаднические настроения. И без того проблем хватало.

Я со своей никчёмностью давно смирилась. Ведь и раньше одолевали мысли, что тащусь в болота только в качестве обузы, и Кирино в любом случае придётся меня вытаскивать. Но ничего, не сахарный – не растает. Наверное, для него это уже превратилось в рутину, а мне и без самокопаний было о чём подумать.

Если предположить, что отец очень неудачно кому-то перешёл дорогу, и мы вынуждены были в спешке покидать Штольни, а со мной что-то случилось при побеге, становилось ясно, почему ему пришлось запихивать мою душу в созданное тело. То есть я – не эксперимент, а лишь отчаянная попытка сберечь любимую дочь. Но тогда непонятно, почему нельзя прямо рассказать. Или он надеялся… нет, он знал, что воспоминания будут зыбкими, неточными, и потому не хотел говорить правду, пытался вернуть всё к тому, что было. Во что я верила, не зная всей сути: домик в Штольнях, отец-купец в разъездах, заботливая матушка. И никакой Цикады, никаких придворных интриг. Потому-то он и выбрал городок в Нитиро, чтобы с Коссэ нас ничего не связывало, чтобы нас никто не нашёл.

Пожалуй, при таком раскладе я испытывала куда меньше обиды и злости. Кирино прав: я пыталась понять что его, что Грассэ лишь с одной целью – оправдать в своих глазах. Иначе не видела возможности находиться рядом, доверять, просить о помощи, надеяться на что-то. Могла лишь злиться и желала сбежать как можно дальше.

Тихий шёпот, пробежавший по грани восприятия, заставил вздрогнуть и нервно заозираться. Туман незаметно подобрался ближе, пока я погрузилась в свои размышления, а Брик успел задремать – бедолага не смыкал глаз, искренне переживал за мою судьбу, стоило мне уйти с Кирино. А с ним можно ожидать чего угодно, в том числе, что потенциальной жертвой сделают меня.

Это был Лар. Стоял по другую сторону палаток, беззвучно шевелил губами и тянулся к той, где спал Кирино. Я не вскочила и не кинулась к нему только потому, что видела – парню мешал барьер, различимый лишь магическим зрением.

Взъерошенный и бледный, он выглядел настоящим и живым. Но я отчётливо помнила – его убил Кирино. И демона хмырь тоже убил, так что это не морок, а сам Лар во плоти. Нет, не так. Кто-то, занявший его тело, вселивший осколок, как это делал Кирино в зачарованном лесу с трупом несостоявшегося насильника.