⇚ На страницу книги

Читать Моя прекрасная жертва

Шрифт
Интервал

© Николенко М., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Моим европейским агентам:

Ясмин Хенер, Катержине Фойту и Нине Мур


Глава 1

Из маленького зала, набитого людьми, доносился гул, привычный и ровный, как шум костра. Чем ближе я подходила, тем громче звучали высокие и низкие тона человеческих голосов. Уже пять лет я работала у Чака и Федры Найлсов: изо дня в день обслуживала нетерпеливых голодных посетителей кафе «Пила». Иногда мне хотелось спалить это заведение, и все-таки я отсюда не уходила. Толпа, собиравшаяся здесь в обеденное время, действовала на нервы, зато я любила успокаивающую монотонность разговоров, кухонный жар и сладостное ощущение свободы, которое возникает у того, кто сжег за собой мосты.

– Фэйлин! Куда ты, черт возьми, подевалась? – крикнул Чак. Стараясь не капать по́том в суп, он вытянул руку и помешал содержимое большого котла. Я кинула ему чистую тряпочку. – И где это видано, чтобы в Колорадо было так жарко?! – пожаловался он. – Я переехал сюда, потому что я толстый. А толстяки не любят пекло.

– Тогда, может, ты зря решил зарабатывать себе на жизнь, стоя у плиты?

Я взяла поднос: он был тяжелый, но раньше казался еще тяжелей. Теперь, если нужно, я могла вынести в зал сразу шесть полных тарелок. Попятившись, я задом открыла двустворчатую дверь.

– Ты уволена! – рявкнул Чак.

Отерев пот с лысины белой хлопчатобумажной тряпочкой, он бросил ее на середину разделочного стола.

– Сама ухожу! – ответила я.

– Не смешно! – сказал Чак, отстраняясь от пышущей жаром плиты.

Прежде чем войти в главный обеденный зал, я остановилась на пороге и окинула взглядом двадцать два столика и двенадцать барных стульев. Все места были заняты посетителями – здешними и приезжими. Кто-то пришел с сослуживцами, кто-то с семьей. По сведениям Федры, за тринадцатым столиком сидела известная писательница со своей помощницей. Чуть склонившись под тяжестью ноши, я благодарно подмигнула Керби, когда она раскрыла передо мной подставку для подноса.

– Спасибо, дорогая, – сказала я, беря одну из тарелок и подавая ее Дону – моему первому постоянному гостю (никто из местных не оставлял мне более щедрых чаевых).

Он поправил толстые очки и поудобнее уселся, сняв свою неизменную фетровую шляпу. Его защитная куртка была уже не новая – как и белая рубашка с галстуком, который он носил каждый день. Иногда в часы послеобеденного затишья он говорил со мной о Христе и жаловался, что тоскует по жене.

Потряхивая длинными темными волосами, собранными в хвост, Керби подошла к столику у окна и собрала грязную посуду в контейнер, который прижимала к бедру. Подмигнув мне, она исчезла на кухне, быстро выгрузила тарелки и чашки посудомойщику Гектору и вернулась за свою стойку при входе. Уголки ее губ, алых от природы, приподнялись, когда из двери слегка подуло (открытая стеклянная створка удерживалась крупной жеодой [1] из коллекции Чака: он всю жизнь собирал минералы, и теперь у него их было несколько сотен).

Керби поприветствовала четверых мужчин, которые вошли, пока я обслуживала Дона.

– Разрежьте, пожалуйста, мясо прямо сейчас, – попросила я.

Меню Дону не требовалось. Каждый раз он заказывал одно и то же: салат со сметанно-майонезно-чесночной заправкой «по-деревенски», соленья во фритюре, нью-йоркский стейк и фирменный чизкейк Федры с шоколадом и карамелью. Все это ему нужно было подавать сразу.