Читать Это мой мир, детка!

Глава 1.

I.

Манхеттен – самый маленький боро из всех пяти, входящих в состав Нью-Йорка. Вместе с тем, данный район города является, без сомнений, наиболее экономически развитым среди остальных, а также, имеет самую высокую плотность населения, по сравнению с другими округами США. Квартал Гринвич-Виллидж, расположенный на западе второго округа нижнего Манхеттена, представлял собой спальный район. При застройке всего острова, планировку Гринвич-Виллидж было решено сохранить, поскольку весомая часть строений, активных и по сей день, уже были возведены ранее. Так, квартал был лишён привычной «шахматной» системы расположения улиц, однако, это мало влияло на самих жителей, ведь путь до центра Манхеттена занимал всего 10-15 минут езды на любом транспорте.

На пятом этаже дома под номером 42 на Томпсон-стрит находилась квартира Брэда Брансона – рядового жителя Нью-Йорка, занимающего должность заместителя руководителя рекламного агентства «Стивен Интертеймент». Брэд лежал в своей кровати, что не было удивительно, ведь настенные часы в его спальне показывали без пяти минут четыре часа утра. Последние полчаса сон мужчины был прерывистым: его мучили кошмары. Брэд переворачивался с боку на бок, сминая простыню под собой и жадно сжимая край одеяла в руках. Наконец, он резко вздрогнул и проснулся полностью. Открыв глаза, Брансон смотрел на тёмный потолок в течение несколько секунд. Спустя какое-то время, мужчина крепко зажмурился, потянулся и медленно сел на кровати. Проведя так пару минут, Брэд поднялся и зашагал к окну. Одёрнув занавеску, он бросил беглый взгляд на улицу, а потом обернулся и посмотрел время на часах за спиной. В следующую секунду, Брансон совершил оборот на 180 градусов и направился к тумбочке у кровати. Пошарив в верхнем ящике и достав оттуда пачку сигарет с зажигалкой, он снова подошёл к окну. Брэд окончательно раздвинул занавески и открыл форточку – за 5 часов его сна комната не проветривалась и внутри было душно. Не отходя от окна, мужчина закурил сигарету, наслаждаясь прохладным апрельским воздухом, обдувающим его. Сделав 4-5 затяжек, Брансон с силой выкинул окурок в форточку, процедив сам себе сквозь зубы:

– Чёрт всё это дери! Опять началось!..

Брэд пересёк комнату, взял полотенце и направился в душ. Однако струи прохладной воды не улучшили состояние Брансона: мужчина всё также ощущал тревожность. Объяснить своё состояние он не мог, но понимал лишь одно: такие чувства могут вновь принести ему проблемы. Выйдя из ванной комнаты, Брэд пошёл на кухню и налил себе стакан воды. Выпив, мужчина с силой кинул его на пол – так, что стакан раздробился на мелкие кусочки на кухонном полу. Вернувшись в комнату, Брансон включил свет и оглядел помещение. Повсюду царил беспорядок: у кровати в горстке пепла валялись несколько окурков, рядом с ними – недопитая бутылка виски, шторы у окна, изначально белые, имели серый оттенок и были испачканы множеством пятен, пол во всей спальне был грязным и липким.

Не обращая никакого внимания на хаос, заполонивший комнату, Брэд подошёл к большому зеркалу и посмотрел на своё отражение: высокий мужчина атлетичного телосложения с длинными волосами, повисающими на плечах, и лёгкой щетиной – для своих 36 лет Брансон выглядел весьма привлекательно. Однако внешность, играющая немаловажную роль в личной жизни мужчины в прошлом, в последний год нисколько не помогала ему: Брэд не заводил новых знакомств, а его образ жизни был зациклен исключительно на схеме «работа – дом». Вероятно, именно необъяснимое расстройство стало причиной потери прежних интересов и эмоциональной истощённости. Брансон не обращался к врачу, поскольку неоднозначно относился к науке и медицине, считая, что доктора ничем не смогут помочь улучшить его самочувствие. Последний раз Брэд болел в 25 лет, заразившись вирусом гриппа, и провёл неделю в больнице. После того случая, он не имел веских проблем со здоровьем, а спорт лишь помогал ощущать себя лучше. Однако полтора года назад герой сменил работу. Новый офис находился прямо в здании недавно построенного небоскрёба Эмпайр-Стейт-Билдинг и шумный центр Манхеттена, по всей видимости, негативно сказался на психическом состоянии Брэда.