Посвящается моему прадеду –
главному лесничему (1900-1915) Нарынского лесничества –
Якову Григорьевичу Бобкову.
В1900 году главный лесничий Яков Григорьевич Бобков первым начал широкие лесокультурные работы в Нарынском лесничестве (ныне территория Казахстана), заложенном еще Джангир-Ханом в 1830 – начале 1840-ых годов. Благодаря Я.Г.Бобкову к 1915 году в Рын-Песках и в Ханской Ставке были выращены хорошие насаждения сосны, которые создали основу лесных посадок, существующих и поныне и являющихся ценным памятником отечественного лесоводства.
***
Старая киргизская повозка, чуть поскрипывая и подпрыгивая на ухабах, едет по бескрайней степи. Уже давно вдалеке осталась Владимирская соляная пристань, кони идут ровно – быстрой рысью, с силой втягивая ноздрями знакомый запах полыни. Степь, словно море, от края и до края расстилается до самого горизонта. Кое-где в высокой траве еще встречаются алые неотцветшие тюльпаны, да выскакивает изредка на дорогу испуганный суслик, чтобы, пискнув, снова юркнуть в безопасные заросли. Иногда, широко взмахивая крыльями, перелетает дорогу степной орел и с шумом тяжело опускается на землю позади повозки. Воздух после дождя свеж, напоен медовым запахом трав, пронзительными криками чибисов и жужжаньем пчел.
Тася лежит в повозке, на большой копне свежего сена, поверх которой брошен старый бухарский халат, и смотрит в зеленовато-голубое небо, проплывающие над головой облака и кружащих над головой птиц. Папа едет впереди на козлах с ямщиком-киргизом и о чем-то неспешно с ним разговаривает. Когда разговор смолкает, киргиз затягивает мелодичную песню на своём языке. Тасе ничего не понятно, но чудится, что поёт он о бескрайних просторах родной степи, о свободе, о земле, о кибитке, где его ждет жена и маленький сын. Слушая песню, Тася невольно начинает улыбаться:
– Давлет, ты о чём поешь? Расскажи!
– Так, барышня, известно, о любви. – Давлет пытается перевести песню на русский язык. – Любовь моя летит к небу, как жаворонок в степи. Ты её обязательно услышишь, если посмотришь вверх. Я подарю тебе поле цветущих тюльпанов, когда вернусь домой. Я приведу тебе из пустыни пять верблюдов с подарками, если ты меня дождёшься.
– Почему пять? – смеется Тася.
– Как же, барышня! Пять верблюдов – это уже караван – огромное богатство! Любая девушка выйдет замуж, если у тебя пять верблюдов. У нас говорят: первый дар – это здоровье, второй дар – это семья, а третий дар – это верблюд! У кого есть верблюд, тот богатый человек!
«У нас богатство меряют золотом, а здесь, значит, верблюдами» – с улыбкой думает Тася. После Санкт-Петербурга эта поездка представляется ей замечательным приключением и авантюрой, возможностью посмотреть новые места, новых людей. Она с недоумением вспоминает грустные вздохи и сокрушения мамы о необходимости переезда.
– Господи помилуй, куда едем? Зачем? Что нам тут не живётся! Нет, надо в пески, в жару, в глушь к киргизам. Зачем?
– Не причитай, Анна, – отвечает отец, – я человек государственный, еду, куда назначат. Там тоже люди живут. А работы в песках много, я там нужнее.
– А как Тася будет там учиться? Ей же заканчивать гимназию через год. В этой глуши даже школы нет, – вздыхает мама.