Читать Шпилев А Г Лютослав 01 Рождение мстителя.Глава 14
ГЛАВА 14
В сопровождении ярлов и конунгов, Эйрик Мудрый прошел, сквозь расступившуюся перед ним толпу воинов, к славянскому капищу. Огонь факелов, горящих в руках тысяч собравшихся на площади людей, разгонял темноту, наступившей ночи и кровавыми бликами ложился на отрешенные лица побежденных богов побежденного народа. Миновав строй, охранявших святилище дружинников-хирдманов, правитель Алдегье, подошел к возвышающемуся в центре идолу Даждьбога и мощным рывком сорвал с него золотой щит. Повернувшись к своим воинам, Эйрик высоко поднял щит над головой. Охваченные благоговением, ратники, молча взирали на своего вождя. Тщательно отполированная поверхность золотого диска отражала пламя сотен горящих факелов и смотрящим на Эйрика людям казалось, что в руках их предводителя сияет настоящее маленькое солнце. Немного помедлив, правитель Алдегье передал похищенное у Даждьбога сокровище Ингвару Страннику. Затем Эйрик Мудрый взял большую секиру, занес ее над головой и громко воскликнул:
– Время битвы прошло, настает время исполнения клятв.
Площадь восторженно взревела.
Эйрик резко опустил топор и глубоко вонзил его в основание статуи ограбленного бога.
Три дня и три ночи победители медленно и тщательно разрушали Даждьград.
Выгребались зерновые ямы и опустошались клети, вскрывались тайники, скот и пленники сгонялись в определенные для них места. Постройки разрушались, а доски и бревна стаскивались на городскую площадь. На ней искусные плотники сооружали подобие огромного корабля с великолепной пиршественной залой посередине. К утру четвертого дня, после падения Даждьграда, огромный корабль-дворец был построен. К этому же времени многотысячные толпы рабов сровняли с землей городские стены, засыпали ямы и расчистили пространство на котором могла разместиться вся армия победителей. С первыми лучами солнца на торжище начали приносить тела снятых с кольев викингов и павших при штурме Даждьграда ратников.
Обмытых, причесанных и облаченных в богатые наряды мертвецов, осторожно поднимали по широким сходням на корабль и вносили в пиршественный зал. Затем покойников плечом к плечу усаживали на стоящих вдоль боковых стен скамьях перед заставленными едой и питьем столами. У задней стены зала напротив входа на расположенных в ряд престолах с высокими спинками восседало пять морских конунгов. Каждый из погибших при неудачном нападении на Даждьград предводителей викингов был одет в наряд, сшитый из золотой парчи и разноцветного шелка-паволоки. Их тела были облачены в парадные доспехи, руки сжимали усыпанные драгоценными камнями золотые чаши или питьевые рога, а на коленях лежали великолепные мечи в богато украшенных ножнах. Остальное оружие поместили у ног мертвых властителей вместе с многочисленными ларцами доверху наполненными дорогими украшениями и монетами. Падающие между неплотно пригнанными досками лучи света скользили по развешанным на стенах многоцветным ромейским коврам и полотнищам золотой парчи, отражались в гранях драгоценных камней и полированной глади украшений, опасно сверкали на поверхности стальных доспехов и оружия.
Зрелище потрясало сознание и души живых людей. Казалось, что они наяву видят внутренние покои Вальгаллы, в которой отец воинов Один пирует с вознесенными в его чертоги героями-эйнхериями. На празднике мертвецов не хватало только прислужников. Однако, и здесь Эйрик Мудрый не собирался скупиться. Подгоняемая безжалостной стражей по сходням в пиршественный зал потянулась вереница обреченных на смерть мужчин и женщин. Там их уже ждали вооруженные топорами убийцы. Секиры стремительно вздымались вверх и обрушивались вниз с каждым ударом гася огонь чьей-то души. Тела убитых падали друг на друга, корчась и содрогаясь в последних судорогах. Сочащаяся из ран кровь стекала на пол и заливала его липким темно-багровым слоем. Воздух наполнили плач, мольбы и стоны гибнущих невольников, свирепое уханье их палачей, отвратительное чмоканье вонзающегося в плоть жертв оружия, дурманящий запах поднимающихся над свежепролитой кровью испарений. Через час все было кончено. Теперь каждый мертвый воин имел в своем распоряжении раба и рабыню, обязанных прислуживать ему после смерти.