— Всё пьёшь? — В попытке разогнать табачный дым Валерич помахал ладонью перед носом. — Куришь ещё, как паровоз!
— Пью, — кивнул я и опрокинул рюмку водки в рот, после чего снова вставил в него сигарету. — И курить тоже не брошу.
— Ты яму выкопал?
— В три часа ещё закончил, — буркнул я в ответ.
— Слушай, завязывал бы с этим делом...
— Валерич, ты чё доебался, а? Я свою работу выполняю от и до.
— Я тебе добра желаю. Живёшь тут... как этот...
— Как кто?
— Да как бомж, прости господи. От тебя уже люди шарахаются.
— И правильно делают, — ухмыльнулся я. — Нехер ко мне в душу лезть. Ты чего припёрся на ночь глядя?
— Надо значит, вот и припёрся.
— Проверяешь, значит?
— А если и да, то что?! Хрен тебя поймёшь тут. Может, ты помер уже, прости господи, или спалил всё к чёртовой матери. Фу... хоть бы проветрил. На вот, Нинка тебе передала.
Валерич водрузил пакет на стол. Судя по его форме и тому, как он гулко стукнул о столешницу, там очередная банка с едой. Нинка — это жена начальника. Хорошая женщина, добрая, переживает за меня, заботится. И плевать, что я ей чужой человек. Побольше бы таких людей на Земле, глядишь, и жить бы нормально стали.
Валерич — он же директор городского кладбища. В принципе, тоже мужик неплохой, но очень уж любит из себя начальника строить. А по факту у него лишь один я в подчинении, да ещё пара алкашей, что по найму могилы роют. Но это не всегда, только когда аврал случается. Я без проблем две-три штуки за день могу выкопать. Так что к их услугам прибегают в редких случаях, разве что мусор какой убрать, когда кучи большие скапливаются. Но я и этой работой не брезгую...
Живу здесь же, в сторожке, заодно Валеричу деньги экономлю. А может, и нервы до кучи. Народ сейчас ленивый пошёл, работать не любит, особенно руками. Мне нормально, труда не боюсь и не стыжусь своей специальности. Да — могилы копаю, но кто-то же должен... А если откровенно, то денег в кладбищенском бизнесе едва ли не больше, чем в торговле углеводородами. Утрирую, конечно, но тем не менее... Лично я уже давно их считать перестал. Хватает — и ладно.
— В холодильник поставь, — кивнул я на пакет. — Если место найдёшь.
— Ел хоть сегодня?
— Бля, Валерич, ну не зуди ты, в самом-то деле. Дай отдохнуть спокойно.
— А ты мне здесь не это... — напустил на себя строгости он и потряс указательным пальцем. — Устроил не пойми что!
— Да, папочка, — ухмыльнулся я и наполнил рюмку. — Будешь, что ли?
— Давай малёха. — Он снял шапку и подвинул к столу ещё один стул. — Что хоть за повод-то?
— Не ради пьянства, а дабы не отвыкнуть, — объявил я и поднял рюмку.
— Нинка опять ворчать будет, — буркнул Валерьевич, но всё же чокнулся со мной и опрокинул содержимое в рот. Сморщился, схватил маринованный корнишон и бодро им захрустел. Затем поднял бутылку и с умным видом принялся разглядывать этикетку.
— Ну и чего пишут? — не выдержал и спросил я.
— А то, что ты палёнку какую-то пьёшь, — сделал странные выводы шеф и водрузил бутылку на место. — Лучше бы самогонки взял.