– Хочу сразу ответить тем, кто здесь «укает»! Вы, господа, «укайте», да оглядывайтесь. Мы вас не добили под Сталинградом, на Украине, в Белоруссии… и если вы будете еще «укать» против нас и будете опять готовить нападение, мы вас так «укнем», что больше не будете «укать»! – рвался из телевизора раскатистым громом голос Хрущева.
И хотя в это майское утро 1960 года сам Никита Сергеевич находился за тысячи километров от Белого дома, на пресс-конференции в Париже, президент США Дуайт Эйзенхауэр непроизвольно поежился, глядя на кряжистые кулаки своего советского коллеги, которыми тот после каждой истерично-рубленой фразы колотил по трибуне, словно забивая гвозди.
Эйзенхауэр не выдержал, щелкнул тумблером телевизора, и угрожающий хрущевский лик в мгновение схлопнулся в маленькую яркую точку. Экран погас.
– Вы говорили, что у русских нет истребителей, которые способны подняться на такую высоту, – сказал с раздражением Эйзенхауэр, повернувшись к Аллену Даллесу, шефу Центрального разведывательного управления.
– Я в этом уверен на сто процентов. – Даллес встал и протянул президенту несколько листков, испещренных цифрами. – Вот последние тактико-технические данные истребительной авиации русских…
Эйзенхауэр взял листки, не глядя отложил их в сторону и, просверлив колючим взглядом руководителя ЦРУ, спросил:
– Тогда как же им удалось сбить наш самолет-разведчик?
Конечно, перед встречей с президентом Даллес проигрывал предстоящий разговор в голове, и у него, как у опытного дипломата и разведчика, были заготовлены все необходимые ответы, но сейчас он почему-то растерялся. Всегда сложно признаваться в собственных просчетах.
– Таких истребителей у них действительно нет… – еле слышно прозвучал из глубины кабинета голос еще одного посетителя – сухопарого, стриженного под «бобрик» старичка в генеральской форме с непроницаемым взглядом серых глаз из-под массивных роговых очков. Генерал Холгер Тоффрой, начальник разведывательного центра «Форт Фелисити», был куратором всех проектов ЦРУ в области ракетных технологий. Еще пятнадцать лет назад, сразу после Второй мировой войны, именно он руководил секретной операцией американской разведки, получившей кодовое название «Скрепка». Десятки немецких ученых-ракетчиков в обстановке абсолютной секретности были перевезены в США. И именно благодаря ему в пустынном уголке техасской равнины была основана маленькая секретная лаборатория, положившая начало космической программы США. Возглавил ее штурмбаннфюрер СС, он же главный конструктор знаменитой ракеты «Фау-2», профессор Вернер фон Браун.
– Они сбили самолет Пауэрса ракетой, – продолжил, вставая, Тоффрой. – К сожалению, господин президент, русские научились делать ракеты. Господин президент, я понимаю все политические последствия данного инцидента…
– Вы понимаете все последствия?! – вспыхнул Эйзенхауэр. – Сначала вы утверждали, что наш самолет-разведчик полностью уничтожен, и я с вашей подачи несколько дней врал всему миру, что это был метеорологический самолет… что его сбили кровожадные русские. А теперь выясняется, что пилот жив, а обломки разведывательного самолета вместе со всем шпионским оборудованием выставлены на всеобщее обозрение в московском парке! И как я после этого выгляжу, нелепо повторяя, что ЦРУ проводило операцию, не поставив меня в известность?