— Алина! Ты скоро? Я уже умираю с голоду! — слышу недовольное ворчание подруги и ставлю манящий флакончик мужских духов на полку.
С «Джорджо Армани» мы не расстаёмся с тех самых пор, как год назад я наткнулась на этот аромат, помогая выбирать Полинке духи для её ненаглядного ухажёра. Ухажёр совсем недавно стал мужем, а этот аромат до сих пор манит меня. Свежий, легкий, независимый.
Аромат поистине способен вскружить голову и подарить пьянящее ощущение свободы. Вдыхая его, я чувствую нечто родное, настолько тёплое и приятное, что хочется лить эти духи на собственную одежду и уходить в мир грёз. Только на своей одежде этот запах будет ощущаться совершенно иначе. Ему будет не хватать уникальной мужской нотки. Я будто знаю, каким он должен быть, тот самый недостающий элемент пазла, но не понимаю, где его можно найти. И всё что мне остаётся, — сродни зависимому наркоману раз за разом приходить к этой полке, чтобы вдохнуть недостающий мне в реальной жизни глоток свободы…
Ставлю на место флакон и спешу к кассе, куда меня нетерпеливо зазывает Полина. Она уже давно выбрала новенькую тушь, обещающую её ресничкам невероятный объем, и ожидает меня.
Кладу на стойку у кассы баночку увлажняющего крема для лица и виновато улыбаюсь — её товар уже пробили.
— Чего ты там опять копошилась? Пришли же по делу!
— Просто выбирала духи.
— Ха! Для кого? У Егорки ещё месяц назад прошёл день рождения! Новый кавалер? Призрак из прошлого?
— Да ну тебя! — отмахиваюсь я, невольно хмурясь.
Терпеть не могу, когда мне напоминают о том, насколько я неполноценна.
Меня зовут Раевская Алина Сергеевна, мне двадцать три года и я единственная пострадавшая, выжившая в чудовищной автомобильной аварии. Вся моя семья — десятилетний брат, мать и отец — погибла на месте происшествия. Возможно, и к лучшему, что я знаю всё это только со слов знакомых. Которых, к сожалению, по пальцам можно пересчитать, настолько узкому кругу людей я оказалась нужна после произошедшего с моей семьёй горя.
Я не помню свою жизнь до аварии, в которой погибли все мои близкие. А единственный человек, навещавший меня в больнице — мой жених Егор Белоусов. Высокий худощавый брюнет с лучезарной улыбкой и большими, мерцающими золотыми искрами глазами. Мой личный эликсир жизни. Тот, кто был рядом в самые трудные для меня минуты. Помогал восстановиться после полугодовой комы, справиться с рассеянностью, делал со мной первый шаг, возил на магнитотерапию и массажи, когда меня мучили ужасные головные боли…
И вот сейчас воспоминания минувшего года кажутся каким-то далеким кошмаром.
Едва я успеваю расплатиться за крем, как Полина уже несётся к эскалатору, плывущему на этаж выше, к её любимому ресторанчику суши. Я всё понимаю — беременность, но разве можно вести себя так, будто бедняжку не кормили как минимум неделю!
Не бежала бы сломя голову следом, если бы меня не тянули при этом за руку.
— Поль, я сейчас упаду! — пищу я, но тут в наш дуэт вклинивается третий.
Высокий, плечистый, мощный. Носом впечатываюсь в его крепкое плечо и с громким «Ой!» отскакиваю назад. Высвобождаю наконец руку из мёртвой хватки подруги и зажимаю переносицу, проверяя её целостность и функциональность.
— Прошу прощения… — гундошу я, поднимая взгляд на широкоплечего мужчину, и вмиг забываю, как дышать.