Машка шла по улице. Два стаканчика кофе в картонных подстаканниках. Она шла и приговаривала:
– Наверное опять не ел, не пил, неизвестно чем занимался.
Хорошо, что кофе было закрыто, а то с Машкиной координацией она бы обязательно опрокинула на себя стаканчик, оставив не отстирываемые разводы на белой футболке, или, еще, чего доброго, получила ожог на руке. Сколько раз такое было. И эти красные пятна были очень сильно видны, и проходили долго. Кожа у Машки такая – белая, как говорил один знакомый – фарфоровая. Да какая же она фарфоровая. Маше хотелось иметь смуглую, золотистую. Но загар к ней прилипал безобразным красным цветом, так что она уже оставила попытки стать иной. Просто смирилась. Да и автозагаром краситься надоело.
Он прошла мимо консьержки, пожилой леди. Маша знала, что все зовут ее баба Нюра, а имя отчество она никому не говорит. Но Маше неудобно было называть ее так.
– Здравствуйте, Анна…
– Баба Нюра, – привычно поправила консьерж ее, улыбаясь по-доброму.
– Мне так неудобно.
– Зато мне удобно, привыкай.
Маша вздохнула:
– Мне правда неудобно.
– Ладно, иди, стрекоза. К Кириллу?
– Ага, к нему.
– Там эта, как ее… Изольда!
Машка зашла в подъезд, легко взлетела на второй этаж. Своим ключом открыла квартиру, зашла и прошла на кухню. Раздался визг. Маша закатила глаза.
У стола стояла Изольда в пошловатом розовом белье, и визжала. И ведь знает, что это Маша, они знакомы, виделись несколько раз. Причем, Изольда каждый раз делала вид, что не знает Машу. Сколько эта женщина уже с Кириллом? Месяца четыре? И как он ее терпит, визгуху такую.
Маша улыбнулась Изольде:
– Привет, я кофе принесла. Будешь?
– О боже, Маша! Ты напугала меня до смерти. Я думала, какие-то воры проникли в квартиру.
– Какие могут быть воры, если тут есть баба Нюра, – бодро произнесла Маша
Изольда поднимает свои идеальные брови, и нарочито громко произносит:
– А это опять ты… пришла тут опять.
Маша натянуто улыбнулась:
– Кирилл уже встал?
На часах было 6:30 часов, и Маша точно знала, что Кирилл уже проснулся. Все его девушки знали, что у него жесткий режим, он встает в 6:00 час, зарядка, пробежка. И все его девушки вынуждены вставать с ним, он не любит подниматься один. Поэтому Изольда такая раздраженная – проснуться так рано.
А Кирилл любил утро, вот нравилось ему рано просыпаться, бегать, или просто прогуливаться, пить утренний кофе, вести утренние разговоры. Маше это тоже нравилось. А вот подружкам Кирилла – нет. Наверное, их всего двое, таких смешных чудаков.
Изольда медленно повернула голову к Маше и с ненавистью посмотрела на нее:
– Кирилл в душе.
– Перед нашей пробежкой?
– Он намешивал себе что-то протеиновое, а я его обнять хотела, он пролил на себя…
Изольда раздраженно махнула рукой.
Маша поставила кофе на стол. Да, кухня у Кирилла была такая… современная, много всего сделанного под металл, стены под кирпич. Чисто мужская кухня. Маше все время хотелось поставить туда цветы, купить разноцветный чайник. И убрать этот монохром.
Иногда они с Кириллом вместе изобретали какие-нибудь вкусные и полезные блюда, тогда Маша раскладывала по одному ею понятному порядку разноцветные овощи и любовалась ими.
Маша решила успокоить Изольду:
– Кирилл обычно не злится из-за такой ерунды.