По неровному участку пустыни, вытягивая за собой на песке длинную вереницу следов, двигалась фигура высокого молодого человека. Его ноги то и дело увязали в песке, из-за чего вся походка казалась неустойчивой. Полы его одежд то распахивались, то заново смыкались; обильная песчаная пыль на них, как и на сумке, висевшей на боку и набитой всякой дорожной всячиной, красноречиво свидетельствовала о длинном пройденном пути. Утро и восхитительный вид восходящего солнца промелькнули для молодого человека абсолютно незамеченными; он обратил внимание на исчезновение последних следов минувшей ночи, лишь когда время приблизилось к полудню, а багрово-красное небо отяжелело и сжало воздух.
Весь облик этого человека сообщал о присутствии какого-то сложного, противоречивого и, вероятно, очень упрямого характера. Тонкие черты лица неуловимо выдавали признаки и упорности, и склонности к болезненной неуверенности. Впрочем, лицо он имел приятное, а кто-то мог бы назвать его даже по-своему красивым.
Открытый и цепкий взгляд странника непрерывно исследовал линию горизонта перед собой в надежде высмотреть на ней что-то ему очень нужное; он продолжал всматриваться до тех пор, пока вдалеке сквозь марево жары не проступили неясные очертания какой-то тонкой дороги; она вела свой витиеватый путь между разбросанных вокруг небольших холмов. Позднее на ней проступили силуэты людей и животных – разношёрстной толпы странников, терпеливо двигавшихся по своим делам; все животные были нагружены массивной поклажей, люди шли неторопливо и со внешним смирением.
Появление на горизонте долгожданной дороги принесло немало облегчения путнику, поскольку запасы в сумке были явно не бесконечны, что заставляло тревожиться.
Дорога вела, несомненно, в великий город, ставший заветной мечтой для молодого путешественника по пустыне. Юноша к ней приблизился и постепенно смешался в потоке незнакомцев. Требовалось запастись терпением – до конца пути оставались уже считаные часы. Временами порыв подталкивал его ускорить шаг, но каждый раз он сдерживался, поскольку теперь уже ничто не в силах помешать ему достичь своей желанной цели.
И вот с вершины открылась захватывающая картина: дома, одноэтажные, двухэтажные, старые, новые, они заполонили всё пространство внизу подле последнего холма. Бесчисленные кривые улочки пересекали хаотичные нагромождения зданий; по ним брели люди, всецело занятые своими делами и, в сущности, абсолютно равнодушные к любого рода пришельцам. В центре города возвышался громадный дворец с башнями и шпилями, доминировавший над всеми постройками вокруг. Отовсюду с холмов люди могли видеть его великолепный, богато украшенный наверху скульптурами фасад. Внимание молодого человека дворец привлекал не только своим неповторимым внешним величием, он знал, что это – главный центр всей культуры тадегессеров, на протяжении веков хранивших самые ценные знания и достижения человечества.
Выделявшийся зелёной листвой парк, аккуратно переходивший в сады, лежал от дворца справа; за ним начинались виноградники, легко узнаваемые по равномерной череде рядов. В центре парка находился родник, которому весь город был обязан спасением от неизбежной засухи.