Секрет успеха – тема вечная и неисчерпаемая. Всем интересно узнать, как герой книги заработал свой первый миллион. К сожалению, на первом месте здесь слово «миллион», хотя должно быть – «заработал».
Анна Павлова была богатой женщиной. Она могла позволить себе гораздо больше, чем многие зажиточные европейские буржуа и уж тем более беженцы из СССР. Потому она и была постоянным героем страниц газетной светской хроники, объектом пристального (но, заметим, в основном доброжелательного) внимания журналистов. Всем было интересно – как она тратит свои деньги. Хотя интересоваться следовало бы другим – как она их зарабатывает.
Успех Павловой – тяжелейший выматывающий труд. Она балерина, а это значит, что ею была проделана работа, которая не идёт ни в какое сравнение с работой спортсменки, какой-нибудь многократной чемпионки мира по гимнастике. Спортсменка уходит из профессии очень рано. Такова уж особенность её нелёгкого дела. Павлова ушла из профессии и из жизни одновременно.
Цена успеха танцовщицы непомерно велика. Посмотрите на выдающихся балерин современности. Ни полноценной семьи – в лучшем случае счастливый, но бездетный брак – опять же, издержки профессии. Ни особого богатства – в советское время наши звёзды балета работали, как и все, за назначенную кем-то зарплату. Но… каковы результаты…
Билеты на представление 2 июня 1909 в театр Шатле были распроданы ещё в конце мая. Премьера 19 мая прошла при аншлаге. «Павильон Армиды», «Половецкие танцы» и «Пир» – балеты, поставленные Михаилом Фокиным, вызвали всеобщий ажиотаж. Парижская публика с нетерпением ждала следующих премьер – спектаклей «Сильфиды» и «Клеопатра».
Больше всех волновался Фокин. Анна, заметив его нервозность, подошла к Михаилу Михайловичу, взяла его за руку и сказала:
– Успокойтесь, Миша. Всё будет хорошо…
Фокин поднял на неё влажные извиняющиеся глаза. Хотел что-то ответить и… не смог.
Он впервые выступал в Париже не только в качестве танцовщика, но и как постановщик балетных спектаклей – главный и единственный в первых балетном Русском сезоне Сергея Дягилева.
Зал уже был полон и приглушённо шумел – публика рассаживалась по местам. Из оркестровой ямы доносились звуки настраиваемых инструментов. Фокин снова припал к дырочке в занавесе. Его заметно трясло.
– Послушайте, Анна, – произнёс он хриплым голосом, – вы сможете станцевать «Лебедя»? На бис?
– Конечно, – с улыбкой ответила Павлова.
– В ложе сам, – сказал Фокин.
– Кто? – не поняла Павлова.
– Сен-Санс.
Павлова приблизилась к занавесу и заглянула в ту же дырочку, в которую так напряжённо только что всматривался Фокин.
– Слева, – прошептал Михаил Михайлович.
И Павлова увидела старика с лопатообразной седой бородой. Камиль Сен-Санс, композитор, музыка которого стала её, Анны Павловой, судьбой.