Она спешит домой. Улица обжигает холодом лицо и забирается внутрь через неприкрытый нос. Ноги сами собой двигаются быстрее.
Соня забежала в трамвай. Хоть немного тепла и света – можно отдышаться. Ехать всего три остановки, но девушка про себя торопит водителя: «Быстрее, быстрее». Каждое промедление раздражает, особенно на светофорах. «Но идти пешком холодно, да и всё равно дольше получается», – думала Соня.
«Торговый центр»
«Искровский проспект»
«Дальневосточный проспект»
Девушка судорожно тыкает в кнопку открывания дверей. «Ещё два светофора. Ещё три перехода». Она не выдержала и пошла на красный.
Вот и парадная. Пустая. Никакой сумасшедшей бабки, о которой рассказал Гриша. Лифт, к счастью, на первом этаже. Кажется, кто-то ещё идёт к лифту. Неважно. Скорей наверх.
2
3
4
5
6
7
8
Двери открываются. Ключ плавно входит в скважину. Хлопок. Дом.
Соня сбросила промокшую грязную обувь, скинула многотонный пуховик и вздохнула с облегчением.
– Грёбанный день! – воскликнула она на всю квартиру. Тишина не ответила.
Соня стянула колготки, от которых весь день чесались ноги, сняла остальную одежду и надела удобную домашнюю.
– Наконец-то можно никуда не торопиться и расслабиться, – сказала девушка вслух.
Квартира вновь дышит жизнью. Комнаты освещены гирляндами, в воздухе пахнет какао. Молчание прерывается лишь шумными глотками из горячей кружки.
После душа, мокрая и разгорячённая, Соня потушила свет и забралась под одеяло, устроившись на двух подушках. Улыбнулась, отложила телефон и закрыла глаза.
О, это сладостное состояние, когда границы действительности расплываются, а сознание погружается всё глубже в негу. Мысли трудно контролировать, да и думать связано не получается. Соня впервые за долгий день чувствует покой, свернувшись калачиком.
Резкий звонок.
Девушка распахнула глаза, но не поменяла позу. Наоборот, тело её сжалось, застыло. Соня хочет встать, посмотреть в глазок, но решила, что тем самым выдаст себя. «А закрыла ли я дверь на замок?» – вдруг подумала девушка. Уже случалось, и не раз, что Соня забывала закрыть квартиру как следует. «Кто это может быть? Что ему надо? Не открою, нет, не открою». Все органы чувств уступили главную роль слуху, но ничего, кроме непонятных разговоров соседей за стенкой и шума вентиляции уши не улавливают. «Опять попрошайка? Как тогда. Тогда был Гриша рядом, было хоть и страшно, но не так. Ещё несколько дней. Но тогда почему не слышно, как звонят в другие двери?»