— Ну и что ты здесь делаешь? — заговорила она первой, как раз когда Серебров провернул в замке ключ. — И открой немедленно дверь.
Он лишь показательно ухмыльнулся и, отпрянув от прохода, направился вперед.
— И тебе привет, милая.
Изначально небольшое расстояние между ними продолжило сокращаться. Ира отошла к собственному столу.
— Я тебе не «милая».
— Оставь это на мое усмотрение, — попросил он, посмеиваясь.
— Боже… — выдохнула она. — Тебе что, заняться больше нечем? Хочешь поцапаться с утра пораньше?
Серебров покачал головой.
— Хочу поговорить.
— И о чем же? — Теперь они стояли едва ли ни лицом к лицу; Ире пришлось запрокинуть голову для дальнейшего наблюдения за Серебровым и его реакциями, что нередко сообщали ей куда больше, чем его слова.
— Ты знаешь. — Его взгляд, серьезный и сосредоточенный, также не упускал ее из виду.
Ира отвернулась.
— Не думаю. — Она небрежно дернула плечом, словно стараясь одним жестом отмахнуться от разговора. Жаль, что ни сменить тему беседы, ни избавиться от нависающей над ней фигурой бывшего мужа, столь легко было нельзя. — Я тебе уже все сказала.
— Ира… — Он подошел ближе, уничтожив последние несколько сантиметров свободного пространства между их телами.
— Мы все обсудили… — повторила она слабо.
Серебров наклонился к ней.
— Разве? — У ее виска замерли его губы; Ира задрожала.
— Да. — Она упрямо покачала головой. — Ничего больше не будет.
Однако, противореча своим же словам, словно заколдованная, она не могла двинуться с места ни на шаг. Веки закрывались сами собой, каждый нерв трепетал от желания и выворачивающего внутренности предвкушения, сердце забилось быстрее, испуганно и радостно.
— М-м. — Он слегла коснулся ее щеки, задевая чувствительную кожу, и скользнул дальше, к шее.
Его шумные и глубокие вдохи, казалось, забирались к ней в самое нутро и желанной тяжестью падали на ноющий томлением узел внизу живота. Ира едва не покачнулась от нахлынувших ощущений.
— Я серьезно. — К счастью, произносить правильные фразы у нее еще получалось. — Прекрати.
— А если я не могу?
— Или не хочешь?
— И не хочу.
— Серебров…
— Думаешь, я не видел, как ты сегодня на меня смотрела? — зашептал он, обжигая дыханием ее шею. — У тебя глаза меняются, когда ты возбуждена. Они всегда тебя выдадут, милая.
— Хватит…
— М-м. — Серебров зарылся лицом глубже, в изгиб, вдыхая запах ее тела и спадающих по плечам волос. — Ты же прямо в окружении наших дорогих коллег представляла, как я заставлю тебя кончить.
— О-о-о, — с легким удивлением в голосе протянула у нее за спиной Маша Конюкова, ее постоянный редактор и давняя подруга. — Вернулся.
Будь Ира не столь замучена после работы над последней статьей и продолжающейся уже около года бессонницей, она насторожилась бы, вспомнила, что спокойствие, пусть только иллюзорное, не длится вечно. Однако уставший мозг, расслабленный сегодняшней праздничной атмосферой, лениво залипал на движениях бармена, размешивающего ее второй коктейль за вечер, и вся полнота информации дошла до Иры слишком поздно.
— М? — поинтересовалась она скорее из вежливости, чем любопытства, и даже не обернулась. — Кто?
В ответ раздался Машин недоверчивый смешок.
— Серебров твой. Кто ж еще? Видать, закончилась его бесконечная командировка.